Миры Роджера Желязны. Том 27
Шрифт:
Корда отступил на шаг, а потом двинулся в сторону Двистора, не сводя глаз с клинка и напряженного, бледного лица под арабским головным убором. Сделав ложный выпад, Двистор замахнулся и ранил противника в бедро.
Тогда Корда ухватился за плетеный шнур на тюрбане, потянул вниз и одновременно нанес удар коленом — изо всех сил. Задохнувшись, шейх сложился пополам.
Корда отскочил назад, чувствуя легкое головокружение от потери крови.
— В твоей вселенной слишком много подонков, — заявил он терпеливо ждущему ответа Богу. — Я решил, что смогу лучше справиться с задачей.
«ПОЛУЧИЛОСЬ?»
— Нет, — признался Корда, изо всех сил стараясь удержаться на ногах. — Но я должен был попробовать.
Стянув тюрбан с глаз, Двистор выпрямился, опираясь на ятаган. Голубые глаза шейха пустыни были полны обещаний смерти, и Корда понял, что не успеет сделать ни единого движения, чтобы его остановить.
И в это мгновение время перестало существовать — для Двистора.
— Здорово я успела, правда, солнце мое? — весело прощебетала Коломбина.
Корда хотел ей что-нибудь сказать, но бильярдные шары стучали слишком громко, и он соскользнул по грубо оштукатуренной, изукрашенной восточными орнаментами стене на груду мягких подушек.
«В ПРОШЛЫЙ РАЗ ТЫ СБЕЖАЛ, — заявил Всемогущий Господь. — НО Я ВСЕ РАВНО ДАМ ТЕБЕ ПЕРВЫЙ УДАР».
Когда Двистор погрузился в стасис, а Рене Корда потерял сознание, Мириам вскрикнула от радости и тут же увидела, как с потолка по толстой нити паутины спускается Слайв. Крик восторга замер у девушки на губах.
— Тико, — позвала она и показала рукой на паука, — если эта тварь приблизится к Двистору…
— Темпоральное поле оживит его, — договорил за супругу Тико и помчался Слайву наперерез. — Коломбина, ты можешь что-нибудь сделать?
ПЦП повисла в воздухе. Ответ прозвучал отстраненно и холодно, это означало, что компьютер бросил все силы на поиски ответа.
— Разрабатываю возможности. Решения, благодаря которым в стасис погрузятся не все присутствующие, требуют серьезного рассмотрения. Это сложная вычислительная задача.
Слайв возвращался на потолок, сообразив, что сможет добраться до Двистора без проблем, если ему не будут мешать те, кто находится внизу.
Издав боевой клич, Тико швырнул маленькую подушечку в паутину, и это необычное оружие разорвало одну из нитей, на которой сидел Слайв. Паук свалился на пол — ему ничего не сделалось, но он не мог восстановить нить, не подвергаясь опасности нападения.
Тарантул поднялся на своих четырех задних конечностях, передние лапы и челюсти угрожающе задвигались. Очень медленно Слайв повернулся к стене.
— Не подходите. Держитесь подальше, — раздалось шипение у них в головах. — Я есть смерть для тех, кто испробовал мой яд один раз. Стойте на месте, и будете жить.
— Зачем? — спросила Мириам. Ее голос был ровным и спокойным, но в темных глазах загорелся такой яростный огонь, что они стали похожи на черные бриллианты. — Чтобы твой хозяин смог пытать, а потом убить нас?
— Мириам! — выкрикнул Тико и попытался остановить девушку, но опоздал.
Хрупкая жительница пустыни бросилась прямо в темпоральное поле Слайва и схватила испускающий легкое свечение резервуар. Но она была совсем рядом, и потому ее собственное консервированное время позволяло гигантскому пауку двигаться.
Как и у дома Тико, Слайв захватил Мириам лапами, а потом с хрустом впился в ее руку, напоив ядом тело девушки. Она тут же потеряла сознание.
Слайв швырнул свою жертву на пол, но остался стоять на месте, словно злобный пес. При этом он угрожающе размахивал передними конечностями, рассчитывая подманить Тико.
— Ну, иди сюда, юный муж, присоединись к своей супруге, вы будете вместе бродить по коридорам безумия, — шипел тарантул. — Если поспешишь, может быть, догонишь ее.
С залитым слезами лицом Тико медленно, словно во сне, направился к белому тарантулу и своей умирающей Мириам. Его стоны почти заглушали голос повисшей у плеча ПЦП:
— Параметры изменены. Решение найдено.
Для Тико время остановилось. Темпоральное поле Мириам, лежащей у ног Слайва, отключилось. Паук не шевелился.
Коломбина оглядела комнату. Несколько девушек из гарема, оказавшихся неподалеку от ПЦП и Корды, не погрузились в стасис. На их лицах застыли ужас и изумление. Кое-кто смотрел на своего господина, замершего на месте, с выражением, близким к ненависти.
Одна из девушек, рыжеволосая красотка, которая расчесывала волосы в тот момент, когда наступил стасис, положила щетку, а потом наклонила голову, чтобы встретиться глазами с ПЦП.
— Твой господин истекает кровью, — произнесла она чистым, звонким голосом, — а у тебя нет рук. Позволишь мне перевязать его раны?
Коломбина чуть опустилась, чтобы оказаться на уровне ее лица.
— Если ты причинишь ему вред, я позабочусь о том, чтобы жизнь с Двистором показалась тебе раем по сравнению с тем, что я с тобой сделаю.
— Меня зовут Руфь, — ответила рыжеволосая девушка, — и я не испытываю любви к Двистору. Позволь мне помочь раненому. Нужно остановить кровь, иначе яд Слайва пропитает его тело.
— Хорошо, Руфь, — согласилась Коломбина. — Возьми рюкзак Рене. Там есть аптечка первой помощи. Я скажу тебе, что нужно делать.