Миры Роджера Желязны. Том 3
Шрифт:
Свет начал пульсировать, когда грузовичок замедлил ход. Рэд, нахмурившись, перерисовал в блокнот зависшие в воздухе огненные знаки.
— Да, — произнес он, когда пикап уже ехал в обратном направлении.
— Что «да»?
— Жизнь становится все интересней. Давай быстрее.
— Ты уверен, что хочешь снова увидеть этого типа?
— Его там уже не будет.
— Это пустые догадки.
Они снова съехали по спуску и через туннель выехали на Дорогу с противоположной стороны.
— Еще несколько минут. Ага! Вот они. Машина полицейских на том же месте. Ты по-прежнему хочешь остановиться?
— Останавливай!
Они съехали с Дороги и затормозили рядом с каплевидным автомобилем.
Рэд вылез и подошел поближе, еще за несколько метров почувствовав запах горелой плоти и горелой обшивки. Правая дверца полицейской машины была открыта и слегка погнута. Внутри все было тщательно выжжено. На переднем сиденье распростерлось обугленное тело полицейского — револьвер зажат в руке, бляха почернела. Останки второго офицера лежали на земле перед автомобилем. Шины оплавились, в районе багажника зияла дыра.
Рэд несколько раз прошелся вдоль погибшей машины. Чемоданчик Фрезера лежал на куче припорошенной снегом листвы. При падении он раскрылся, и содержимое его высыпалось наружу: презервативы, несколько дилдо — искусственных пенисов, наручники… Вдруг они задымились, начали таять и испаряться. Рэд пробовал отыскать отпечатки подошв, но ничего определенного не обнаружил. Сев в свой пикап, он объявил:
— Ну хорошо. Давай в В-11. В двенадцатом я возьму управление сам.
— Я вижу и отсюда. Какая-то бомба, очевидно. Куда он делся? Никаких следов?
— Нет.
— Тебе повезло.
— Не совсем.
— Что ты хочешь сказать?
— Ладно, двигай.
— Я считаю, что повезло.
Рэд глубже надвинул бейсболку и сложил руки на груди.
Глава 2
Тимьин Тин работал в саду монастыря, выпалывая сорняки и при этом извиняясь перед каждым стеблем. Невысокого роста, с обритой головой, отчего еще труднее было определить его возраст, он трудился с большим подъемом, резкими точными движениями. На нем был свободный халат, складки которого время от времени беспокоил прохладный ветер со снежных вершин.
Он редко смотрел на горы — слишком хорошо их знал. Однако мгновенно почувствовал приближение другого монаха — хотя и не поднял головы, пока тот не остановился в конце обрабатываемой грядки.
— Тебя зовут, — промолвил подошедший монах. Тимьин Тин кивнул.
— До свидания, мои друзья, — сказал он растениям и направился к сараю, чтобы очистить инструменты от земли и положить их на место.
— Сад растет хорошо, — заметил второй монах.
— Да.
— Мне кажется, тебя зовут для встречи с посетителями.
— Разве? Я слышал звук гонга, возвестившего о прибытии путешественников, но никого не видел.
— Некие Сандок и Тоба. Они тебе известны?
— Нет.
Два монаха зашагали к главному зданию, задержавшись ненадолго у изваяния Будды. Второй монах вошел в келью, исполнив соответствующий ритуал, и обратился к настоятелю монастыря, старому морщинистому человеку:
— Он пришел, о достойный.
Затем вернулся к дверям, бросив случайный взгляд на двух незнакомцев, сидевших на циновках и пивших чай.
— Можешь войти, — сказал монах, покидая келью.
Тимьин Тин вошел.
— Вы посылали за мной, высокочтимый? Прежде чем заговорить, настоятель несколько секунд смотрел на него.
— Эти господа хотели бы, чтобы ты сопровождал их в путешествии, — наконец сказал он.
— Именно я, высокочтимый? Многие братья знают окрестности гораздо лучше.
— Об этом мне известно, но им, кажется, нужен не просто проводник. Я оставлю вас наедине для прояснения дела.
С этими словами настоятель поднялся и вышел из кельи, унося свою переметную суму, позвякивавшую и постукивающую.
Оба незнакомца поднялись с циновок, когда Тимьин Тин повернулся к ним лицом.
— Я Тоба, — произнес бородатый мужчина с очень темной кожей. Он был мощного сложения и на голову выше Тимьин Тина. — Моего товарища зовут Сандок. — Бородатый указал на высокого медноволосого человека с белой кожей и голубыми глазами. — Он владеет местным диалектом средневекового китайского не так хорошо, как я, поэтому я буду говорить от лица нас обоих. Кто ты, Тимьин Тин?
— Не понимаю, — ответил монах. — Я тот, кто стоит перед вами.
Тоба засмеялся. Секунду спустя засмеялся и Сандок.
— Прошу извинить нас, — сказал Тоба, — но кем ты был до того, как попал сюда? Где ты жил? Чем занимался?
Монах развел руками.
— Не помню.
— Здесь ты работаешь в саду. Тебе это нравится?
— Да, очень.
Тоба покачал головой.
— Как пал великий, — проговорил он. — Ты думаешь…
Второй мужчина вдруг шагнул к монаху и выбросил вперед кулак.
Тимьин Тин, казалось, только чуть-чуть переместился в сторону, но кулак Сандока прошел мимо цели. Пальцы левой руки монаха лишь едва тронули проходивший мимо локоть, туловище немного повернулось. Его правая рука исчезла за спиной Сандока.
Сандок был брошен через всю комнату. Он врезался головой в стену и рухнул на пол, потеряв сознание.
— Пр… — начал Тоба — и тоже оказался на полу Когда мир вновь приобрел очертания в глазах Тобы, монах стоял у дверей кельи, наблюдая за ним.