Миры Роджера Желязны. Том 6
Шрифт:
Ну а когда я на него все-таки выйду… что тогда?
Я заставил себя тут же забыть ответ, который подсказывала мне моя ярость. Потом, потом… позднее…
И снова этот страх… страх не только при мысли, что смерть, возможно, поджидает меня за каждым углом, но и трепет Ланжа (а значит, и мой собственный) перед предстоящей процедурой частичного самоубийства…
На самом деле в ней, в этой процедуре, не было ничего страшного — все равно, что выдернуть больной зуб… и все-таки это нужно сделать, черт побери!
Помнится, покидая секцию, я усмехнулся: «Чтобы выдернуть больной зуб, мы обращаемся к врачу».
Я не стал возвращаться тем же путем, каким пришел сюда. Выбрал кольцевую линию, движущуюся в противоположном направлении, которая в конце концов пересеклась узкой медленной лентой. Я перешагнул на нее, и теперь слева от меня тянулась длинная, покрытая абстрактной живописью стена, а справа проплывали просторные полуосвещенные секции «Гостиной», заполненные людьми. Когда пересаживался на другую ленту, перпендикулярную к той, с которой сошел только что, мне пришло в голову оглянуться. Проклятье, так и есть! В сотне ярдов от меня, на параллельной линии, плыла человеческая фигура. Я выждал пару минут, снова обернулся. Неизвестный перешел на мою ленту. Мало того, он меня догонял!
Я быстро пошел вперед. Может, ничего дурного у него на уме и не было, но я решил, что в моем положении осторожность не помешает.
Уже не оглядываясь, сделал еще одну пересадку. Поравнявшись с секцией, в которой было особенно много народу, соскочил с ленты и лишь тогда оглянулся.
Мой преследователь стоял на той же ленте, которая доставила меня сюда, и смотрел на меня. Я повернулся к нему, скрестив руки на груди. Люди вокруг шумно разговаривали, играли в карты, иные сидели, погруженные в чтение. Среди них я мог чувствовать себя в безопасности.
Мой враг, очевидно, тоже так считал, он отвернулся и продолжил путь. Наблюдая, как он исчезает в полумраке, я испытывал гордость за свою находчивость. Впрочем, тут же убедился, что гордиться собой у меня нет оснований. Опуская руки, осознал, что секунду назад мои пальцы, проникнув в потайной карман под мышкой, уже стискивали рукоять транквилизаторного пистолета, который мы всегда имели при себе. Значит, страх все еще жил во мне.
Призывая на помощь свою давешнюю ярость, я снова встал на ленту. Вдали еще различалась фигура зловещего незнакомца. Белые бриджи, модный пиджак… Длинные, до плеч, каштановые волосы… Он вдруг обернулся, и я заметил короткую темную бороду и зеркальные, с голубым отливом, очки.
С колотящимся сердцем я бросился за ним вдогонку. Мне было страшно, но я должен был проверить, как он отреагирует на мое приближение.
Расстояние между нами уже не превышало ста ярдов. Он отвернулся, с полминуты стоял ко мне спиной, потом снова посмотрел на меня через плечо. Я демонстративно поднял правую руку и сунул ее во внутренний карман пиджака, как будто собирался вытащить револьвер.
И вот тогда спрыгнул он! И, прихрамывая на левую ногу, вбежал в одну из темных секций, вдоль длинного ряда которых мы в данный момент двигались. А ведь когда он догонял меня, его хромота вовсе не была заметна. Значит, он умел ее скрывать.
Я тоже соскочил с ленты и побежал назад. Если мой враг вооружен, подстрелить меня из темноты ему было бы нетрудно. Метнулся вправо, к перегородке между секциями. Последние сомнения рассеялись — не будь у незнакомца дурных намерений, не стал бы он от меня убегать.
Стараясь держаться в тени перегородки, я прокрался ко входу в ближайшую секцию, пробежал через нее наискосок и оказался под прикрытием другой перегородки — за углом начинался коридор, который вел в гостиную, заставленную разностильной мебелью и освещенную электрическим камином. С пистолетом в руке и на цыпочках прошел до конца коридора, ворвался в гостиную — никого! Промчался по коридору в обратном направлении — везде, во всех секциях, куда я ни заглядывал, было пусто.
В конце концов я очутился в том месте, где таинственный бородач спрыгнул с ленты. Но он как будто сквозь землю провалился. В самом деле, у него было время скрыться в любом из возможных направлений. Я чувствовал себя крайне неуютно. Он ведь мог и не убежать, а наоборот, затаиться в засаде где-нибудь неподалеку. И с чего это я решил, что он действует в одиночку? Быть может, в то время, когда я преследую одного, другой уже целится мне в затылок.
Самое разумное, решил я, убраться отсюда, пока не поздно. Только нужно сбить его (или их) со следа, прежде чем я направлюсь в Нулевое крыло.
Я вернулся к ленте. На ней как раз появилась довольно большая группа пассажиров. Они — кто недоумевая, а кто и с опаской — расступались, когда я, работая локтями, между ними протискивался. На их косые взгляды мне было наплевать, — главное, что лента уносила меня из опасной зоны.
— Не толкайтесь, пожалуйста! — сделала мне замечание крупная рыжеволосая женщина с голубыми подведенными глазами.
Я виновато улыбнулся, пробормотал извинения, украдкой, однако, присматриваясь к окружающим. Бородача среди них не было.
Примерно через полмили сошел на перекрестке, напутствуемый советами пассажиров научиться вести себя в общественных местах. Прислушиваясь к их разговорам, я понял, что это была одна компания, они возвращались с вечеринки. Им, разумеется, и в голову не приходило, что я использовал их в качестве прикрытия.
Лента, на которую я перешел, двигалась быстро, и вскоре я оказался возле многолинейной двусторонней развязки. Толпы людей, спертый воздух, шум. Снова выбрал скоростную линию, проехал еще несколько миль, потом сошел с ленты и, ориентируясь по указателям на стенах секций, добрался до эскалатора. Эти гигантские цилиндрические сооружения, перевитые лестницами, прозрачные и гулкие, в разных местах пронизывали Дом снизу вверх. Какой-то мальчишка бегом поднимался по лестнице, хохоча и время от времени оборачиваясь. Когда он поравнялся со мной, я схватил его за шиворот. Он попытался вырваться, понял, что это бесполезно, и изумленно на меня уставился. Нас догнала, тяжело отдуваясь, женщина средних лет, вероятно, его мать.
Пот градом катился по ее раскрасневшемуся лицу. Она отвесила мальчишке оплеуху и взяла его за руку:
— Сколько раз я тебе говорила, чтобы ты этого не делал! — Потом она повернулась ко мне. — Спасибо, что задержали его. Не понимаю, почему дети так любят бегать по эскалаторам? И, что самое удивительное, им всегда хочется подняться, когда он движется вниз! Или наоборот — спуститься, когда он движется вверх!
— Мне тоже это непонятно, — усмехнулся я и отпустил мальчишку, отметив про себя, что делаю это неохотно. Все же он являлся нарушителем общественного порядка, хотя и малолетним.