Миры Роджера Желязны. Том 6
Шрифт:
Пит непонимающе мигнул. Кто такая эта святая София? С тем же успехом горшок мог сообщить, что святой Витт намеревается снова поплясать… Видать, это глупая шутка…
Горькое разочарование наполнило душу Пита Сэндза. Ну вот все и кончилось — такой же глупостью, как имя этого скудельного шутника. Пит ощутил, что новый знакомый покинул его, — на жалкой бессмысленной ноте.
И сразу же после этого действие наркотиков закончилось. Он больше ничего не слышал и не видел, кроме обычного, бытового. Он обвел глазами свою комнатку: знакомые микрокассеты, проектор, заваленный всякой дрянью пластиковый стол… Потом Пит увидел Лурин, которая курила трубку, ощутил запах прессованного табака… Голова трещала.
Пошатываясь, Пит поднялся. Он знал, что в реальном времени прошло только мгновение — и Лурин со стороны казалось, что ровным счетом ничего не произошло.
А в сущности ничего и не произошло. Она права.
Можно ли назвать событием то, что случилось? Ведь Христос не объявил о себе, не открылся. Впрочем, нечто важное все же случилось — и очень желанное. Познавательные, «проникательные» способности Пита явно увеличились.
— Иисус! — произнес он громко.
— В чем дело? — спросила Лурин.
— Я видел Его, — сообщил Пит. — Он существует. Он всегда присутствует в мире — был и будет.
Пит нетвердыми шагами прошел в кухню, налил себе крохотную порцию виски — от силы граммов двадцать — из драгоценной довоенной бутылки.
Когда он вернулся в комнату, Лурин читала аляповатый журнальчик, отпечатанный на мимеографе, — эти листки жители их горного района бережно передавали из города в город.
— Ну ты даешь! — сказал Питер. — Сидишь себе как ни в чем не бывало!
— А что мне, по-твоему, делать? Разразиться аплодисментами? Визжать от восторга?
— Но ведь это архиважно!
— Ты его видел. Я — нет.
И она снова уткнулась в журнальчик, напечатанный в Прово, штат Юта.
— Но он же присутствует в мире и тебя ради! — сказал Пит.
— Ну и замечательно, — кивнула Лурин с отсутствующим видом.
Питер сел. Его мутило, он ощущал убийственную слабость — чертовы побочные эффекты от приема таблеток.
После продолжительного молчания девушка заговорила снова, но с прежним отсутствующим видом.
— Служгнева отсылают иконописца Тибора Макмастерса в Странствие. Дабы он отыскал Господа Гнева, запечатлел его образ в своей памяти и нарисовал на храмсте.
— Черт возьми, что такое «храмсте»? Я не понимаю этот ваш нелепый «служгневский» жаргон!
— Храмсте — это настенная храмовая фреска, — кротко пояснила Лурин. — По их мнению, ему предстоит пройти по меньшей мере тысячу миль. Мне кажется, они хотят, чтоб он дошел до самого Лос-Анджелеса.
— А мне-то что! Плевал я на это, — с яростью в голосе сказал Пит.
— Я думаю, — продолжила она, откладывая журнальчик и задумчиво сдвигая брови, — тебе тоже следует отправиться в Странствие. Милях в пятидесяти отсюда ты подрежешь ногу корове, которая тащит тиборовскую тележку. Или закоротишь его метабатарею.
Она говорила совершенно серьезным тоном, взвешивая каждое слово.
— Но чего ради?
— Чтобы он не смог добыть материал для этой фрески.
— Опять-таки меня это никак не колышет!..
Сэндз осекся. Кто-то подошел к двери его жалкого жилища. Сперва послышались шаги, потом залаял Том-Шустрик. Раздался звонок, и Пит поднялся открыть.
За дверью стоял его начальник, доктор богословия Абернати, священник Шарлоттсвилльской Всеобъемлющей Христианской церкви. На нем была черная сутана.
— Извиняюсь. Я не слишком поздно? — Его круглое, похожее на сдобную булку личико, выглядело архиблагообразным, когда он осведомлялся, не помешал ли своим приходом.
— Заходите, пожалуйста, — сказал Пит, широко открывая дверь перед священником. — Ведь вы, святой отец, уже знакомы с мисс Рей.
— Благослови вас Господь, — лучезарно улыбнулся Абернати, кивнув девушке.
Она поспешно встала.
— Добрый вечер, святой отец.
— Слышал я, — сказал Абернати, — что вы намерены присоединиться к нашей вере, пройти конфирмацию и принять причастие.
— Э-э… — неуверенно начала Лурин. — Я действительно была… да вы ведь знаете… Словом, я не была удовлетворена — да и кому охота молиться бывшему председателю правительственной комиссии по разработке новых источников энергии!
Абернати прошел на кухню, чтобы вскипятить воду для кофе. Вернувшись, он сказал:
— Мы с радостью примем тебя в лоно нашей церкви.
— Спасибо, святой отец.
— Но чтобы стать прихожанкой нашей церкви, ты должна сперва пройти полугодичный курс интенсивного религиозного обучения. Тебе предстоит изучить множество тем: святые обряды, таинства, главнейшие догматы нашей религии. Ты узнаешь, во что и почему мы веруем. Я дважды в неделю провожу дневные занятия со взрослыми. — Немного застеснявшись, он уточнил: — С одним взрослым. Но ты быстро нагонишь пропущенное — у тебя такой живой, восприимчивый ум. А пока что ты можешь посещать церковные службы… Хотя тут должно быть без обид — до конца обучения ты не вправе подходить к алтарю и причащаться святых даров.
— Да, разумеется, — кивнула она.
— Ты крещеная?
— Я… — поначалу заробела Лурин. — Говоря по-честному, сама не знаю.
— Мы окрестим тебя особым обрядом, который применяем для тех, кто, быть может, уже однажды был крещен. Окрестим водой. А все остальное — розовые лепестки и все прочее, что использовали до войны в Лос-Анджелесе, — не имеет особого значения… Кстати, насчет Лос-Анджелеса, до меня дошли слухи, что Тибор намеревается совершить Странствие. Раз это дошло до моих ушей — стало быть, это не держат в секрете. Опять же по слухам, Попечители Церкви Гнева снабдили его картами, фотографиями и другой необходимой информацией, чтобы отыскать Люфтойфеля. Искренне надеюсь, что его корова не падет в пути.