Миры Роджера Желязны. Том 7
Шрифт:
Водитель усмехнулся. Открыл дверцу машины.
— Не выходи!
— Я и не собирался. — Он развел руками. — Посмотри сам. Мы здесь одни. Дорога совершенна пуста. Послушай, я знаю, ты очень устал, много выпил и нервы у тебя на пределе после всего, что тебе пришлось пережить. Я тебя уважаю, но приди в себя: это самый настоящий бред. Почему бы…
— Не двигайся! Положи обе руки на руль!
— Мы вызовем подозрения, если будем просто так тут стоять, а кто-нибудь проедет мимо.
— Это куда лучше, чем другой вариант.
— Уехать отсюда?
— Получить
— Может, будешь настолько любезен, что объяснишь, с чего ты это взял?
— А тебе это знать не обязательно, — заявил я.
Водитель довольно долго молчал.
— Это что, какая-то западня? — наконец спросил он. — Или часть плана, в которую я не посвящен? А может быть, ты все сам придумал?
— Нет, это не я придумал. Он вздохнул.
— Ага. Почему же ты мне не сказал раньше? Я бы не стал с тобой спорить.
— Лучше тебе ничего не знать.
— Можешь убрать пистолет. Я…
— Я устал от разговоров. Просто посиди и помолчи немного.
Ричард Гиз подошел к своему сыну, который сидел во дворе на скамейке.
— Здравствуйте, — сказал он.
— Привет.
— Меня зовут Дик Гиз.
Деннис поднялся на ноги, протянул левую руку вперед, повернув ее ладонью вверх. Правую руку он прижимал к груди. Его темные глаза встретились с глазами отца.
— Род Лейшман, — сказал он, когда Дик пожал его левую руку.
— Не возражаете, если я посижу рядом?
— Садитесь, — сказал он, опускаясь обратно на скамейку.
— Как вы себя чувствуете?
— Плечо еще продолжает немного беспокоить. — Он потер правое плечо левой рукой. — Вы адвокат?
— Влиятельный друг, — ответил Дик, присаживаясь рядом. — С вами хорошо обращаются?
— Не могу пожаловаться. Послушайте, я не уверен, что мне следует с вами разговаривать без мистера Палмера — моего адвоката. Недостаток образования. Ничего личного. Не обижайтесь. Ладно?
— Конечно. Могу я спросить вас о чем-нибудь, не имеющем отношения к процессу?
Зеленые — совсем такие же, как у Вики, — глаза еще раз внимательно посмотрели на него.
— Давайте.
— На что рассчитывают Дети Земли, применяя насилие?
— У нас есть одно желание: сохранить Землю, чтобы люди смогли прожить на ней еще многие века.
— Совершая убийства? Взрывая заводы и плотины?
— Похоже, другого способа убедить власти в серьезности наших намерений просто не существует.
— Позвольте мне сказать, что я по этому поводу думаю. Если вы действительно добьетесь своего и сумеете уничтожить все значительные источники энергии, то ваша главная цель — сделать Землю подходящим местом для обитания человечества — станет невыполнимой. Подождите! Дайте мне закончить. Я не знаю, читали ли вы «Будущее, как история» Роберта Хейлбрунера, книгу, написанную в середине прошлого столетия, — он делает очень удачную посылку, утверждая, что общие очертания будущего есть история, которая неотвратимым образом определена силами, давно вступившими в действие; силами такими мощными, что мы едва ли в состоянии что-либо им противопоставить. Технология,
— Хейлбрунер был умным человеком, — прервал его Деннис, — но вы не можете продлевать подобную кривую до бесконечности. Система не выдержит еще до того…
— Технический прогресс уже не раз разрешал проблемы, созданные им самим.
— Однако недостаточно быстро и эффективно. Мир продолжает расти, усложняться, ему грозит кризис перепроизводства. Жизненные стандарты становятся чрезмерно высокими, люди начинают жить ради производства, а не наоборот. Торо…
— Торо, Руссо и им подобные хотели, чтобы мы вернулись в лес.
— Руссо принято трактовать неправильно, а Торо никогда этого не предлагал. Мне кажется, они хотели сделать науку оптимальной, чтобы она помогла людям понять, насколько сложным, многолюдным и механизированным должно быть общество, чтобы все его члены получили возможность жить достойно; наука должна была вывести соответствующие законы, а свободная воля человека — претворить их в жизнь. Они вовсе не хотели возвращаться в лес, они намеревались вывести разумное среднее между простотой и сложностью. Именно этого и добиваются Дети Земли.
Дик немного помолчал, а потом сказал:
— То, что вы говорите, звучит благородно и искренне. Я совсем не против идеализма. Нам необходимы идеалы. Но я чувствую, что Хейлбрунер был прав. Мы уже давно, заранее, написали историю будущего. Я надеюсь и верю, что наступит день, когда все пойдет так, как того хотим мы. Но сначала нам придется замедлить ход, направить энергию в другое русло. Подобные процессы занимают целые поколения — их невозможно совершить за одну ночь. Вне всякого сомнения, ничего не удастся изменить отдельными актами насилия, когда здание уже, в основном, построено.
— У нас нет времени, — возразил Деннис. — Я убежден: Хейлбрунер ошибся, утверждая, что мы сами пишем историю будущего, если готовы учиться на ошибках прошлого.
— Даже если это и так, я все равно не считаю, что на следующем повороте нас ждет хаос.
— Надеюсь, вы свернете в нужном месте, хотя лично я сомневаюсь, что вам это удастся.
Дик поднялся.
— Мне пора. Я еще приду вас навестить.
Деннис кивнул.
— До встречи.
Дик, не оборачиваясь, быстро зашагал прочь от маленькой фигурки, оставшейся сидеть на скамейке. Войдя в дом, он прошел через гостиную, даже не взглянув на Вики и Лидию, которые расположились на диване. В кухне налил себе неразбавленного виски, одним глотком опорожнил стакан, добавил еще и только после этого медленно вернулся в гостиную.