Миры Роджера Желязны. Том 9
Шрифт:
— Садись, — пригласил его Мелиаш. — Прошу разделить мой завтрак.
— Нет, спасибо. Я уже позавтракал.
— Чашку чая?
— Лучше не терять времени. Мне предстоит дальняя дорога.
— Боюсь, что могу рассказать немного о том, что тебя ожидает.
— Все, что следует знать, я знаю. Меня интересует другое — много ли было паломников в ту сторону?
— Сегодня ты второй. Я нахожусь здесь две недели. За этот период ты двенадцатый из тех, кто направился к Замку. Всего зафиксировано тридцать два человека.
— Тебе известно, добрался ли кто-нибудь до цели? — Не знаю.
— Ладно.
— Полагаю, у меня немного шансов уговорить тебя отказаться от этой затеи.
— Мне кажется, отговаривать всех прибывающих входит в твои обязанности. И как, внял кто-нибудь?
— Нет.
— Вот ты и ответил сам на свой вопрос.
— Очевидно, ты решил, что овладение Силой стоит такого риска. Как ты собираешься воспользоваться ею в случае удачи?
— Как? — Виленд опустил голову. — Я буду бороться за справедливость: я исхожу этот мир вдоль и поперек, низвергая зло, вознаграждая добродетель. Я использую Силу, чтобы преобразить эту землю и сделать ее лучше.
— А что получаешь в этом случае ты?
— Удовлетворение.
Тебе виднее. Так от чая ты отказываешься?
— Да, спасибо. Надо уже трогаться в путь. Мне бы хотелось добраться к Замку до полуночи.
— Тогда желаю удачи.
— Благодарю. Да, кстати, среди тех тридцати одного, кто уже прошли, не было высокого человека в зеленых сапогах верхом на железном коне?
Мелиаш покачал головой:
— Нет, такого здесь не видел. Единственный, кто был в обуви эльфов, — это женщина. Прошла недавно.
— Кто же это мог быть?
— Арлата из Маринты.
— В самом деле? Интересно.
— А ты, говоришь, откуда?
— Из Муркейва.
— Боюсь, что не слыхал о таком месте.
— Небольшое графство далеко на востоке. Я вношу мой скромный вклад в дело процветания этого края.
— Желаю, чтобы твои усилия дали благодатные плоды. Так, значит, всадник на железном коне?
— Да.
— Никогда не видел такого. Ты уверен, что он прошел именно этим путем?
— Все возможно.
— А что в нем еще примечательного?
— Думаю, он один из наших темных братьев по Знанию. Если удача к нему благосклонна, то нет такой беды, которой бы он не натворил.
— Общество в таких вопросах занимает нейтральную позицию.
— Знаю. И все-таки не следует лезть из кожи вон, чтобы давать рекомендации в подобных случаях. Вы понимаете, что я имею в виду?
— Понимаю, Виленд.
— Его зовут Дилвиш.
— Я запомню.
Виленд улыбнулся и протянул руку, чтобы достать искусно вытесанный посох, который он оставил у дерева. Мелиаш только сейчас заметил его.
— Мне пора. Счастливо оставаться, страж.
— Разве у тебя нет верховой или вьючной лошади?
Виленд покачал головой:
— У меня скромные запросы.
— Что ж, счастливого пути, Виленд.
Виленд повернулся и зашагал в сторону Очарованной земли. Он шел, не оглядываясь. Некоторое время спустя Мелиаш поднялся и прошел немного вперед, чтобы не упускать его из виду. Он смотрел вслед уходящему человеку, пока туман не поглотил его.
Глава 2
Хогсон изо всех сил подался вперед, натянув цепи. Браслеты врезались в его запястья и щиколотки, но за месяцы заключения он сильно похудел, и это обеспечило ему некоторую свободу движения. Большим пальцем ноги он прочертил линию на грязном полу и наконец соединил ее с такой же линией, которую провел его ближайший сосед. Затем силы оставили его, и он бессильно повис на цепях, тяжело дыша.
Напротив него, у самого входа, Одил, который был ростом меньше всех остальных, изо всех сил старался прочертить такой же знак в своей секции общей пентаграммы.
— Поспешите! — крикнул черный маг Деркон, прикованный к стене справа от Хогсона. — Кажется, один из них уже направляется сюда.
Два мага меньшего ранга, прикованные с левой стороны, закивали головами в знак согласия.
— Наверное, уже нужно начать прятать ее, — предложил один из них. — Одил знает, где проходит его часть.
— Да, — отозвался Хогсон, — вновь вытягиваясь на цепях. — Спрячем дьявольский знак от порождения дьявола! — Вытянув ногу, он швырнул пучок соломы на центр пентаграммы. — Бросайте осторожнее! Не смажьте ее!
Остальные присоединились к нему, засыпав свои секции пучками соломы. Одил прочертил еще одну линию в своем знаке. В камере возникло зловещее голубое свечение, вдруг появилась птичка с бледным оперением; она металась из одного угла в другой в поисках выхода, пока не нашла его.
— Свечение слабеет, — пробормотал Деркон себе под нос.
Одилу удалось прочертить еще один знак.
— Кажется, я что-то слышу, — сказал узник, бывший ближе всех к двери.
Все замолчали, напряженно прислушиваясь. За стеной камеры послышалось легкое пощелкивание.
— Одил, — тихо сказал Хогсон, — пожалуйста, последнее усилие…
Коротышка вновь напряг все силы. Остальные продолжали прятать рисунок под соломой. Уже было слышно тяжелое дыхание. Одил прочертил две параллельные линии — вторую длиннее, чем первую, и аккуратно соединил их перпендикуляром. Выполнив задачу, он тут же повалился без сил, лицо его блестело от пота.
— Готово! — воскликнул Деркон. — Если естественные изменения не коснулись также и этого, то дело сделано.