Миры Стругацких: Время учеников, XXI век. Возвращение в Арканар
Шрифт:
Я, спотыкаясь, побрел за ним и вскоре уже стоял возле ворот, придерживая волглый воротник у шеи. Собаки, на протяжении всего пути лаявшие до хрипоты, здесь замолчали, а некоторые из них, поскуливая, попятились. Конвоиры тоже как-то поскучнели, сгрудились, успокаивая нервничающих псов, явно стараясь держаться в отдалении. Лейтенант крепился, но было видно, что и он не прочь поскорее отсюда убраться. Раздался мертвый скрип, такой страшный, что собаки завыли, как перед смертью.
— Заткните собак, — негромко, но отчетливо приказал человек с моноклем.
Псы, как ни странно, тут же смолкли, словно поняли приказ. Монолит ворот раскололся, створки его плавно
— Это вы? — спросил пузан, вглядываясь в лицо долговязого. — Хорошо, а то мы уже заждались.
— Принимайте нового обитателя в свой карантин, доктор, — сказал ему вместо ответа штатский, — а машину я загоню сам.
Долг Привратника
На закате с залива потянуло нешуточным холодом. Ив плотнее притворил дверь, но знобкий осенний ветерок продувал хижину насквозь. В дощатых стенах сего убежища было слишком много щелей.
— Нет, это черт знает что такое, — бурчал Ив, сидя на жесткой койке и кутаясь в одеяло. — А ведь еще не ночь… К утру я превращусь в ледышку…
Ив пожалел, что бросил курить много лет назад. Тень давнего соблазна шевельнулась в его душе, но он вспомнил гадостное ощущение от вчерашних сигарет — когда ломал перед Элмером комедию, интуитивно понимая, что только это его спасет, — и соблазн улетучился. Ему страстно захотелось чего-нибудь горячего. Ив попытался раскочегарить примус, чтобы сварганить чайку, но у него ничего не вышло, сказывалось отсутствие навыка. Можно было, конечно, перейти по мосткам на берег и там развести костер, но Иву пришла в голову совсем другая идея. Как ему показалось на тот момент, совершенно здравая. Ховант оставил ему свою лодку, а сам ушел пешком. Скрылся в неизвестном направлении. И теперь эта лодка, сонно трущаяся бортом о сваю причала, казалась Иву спасительным ковчегом.
«Смотаюсь-ка я в город, — решил он. — Посижу часок-другой „У старого Голема". Ничего со мною не случится… В баре сейчас наверняка полно народу. Элмер, даже если и прознает о моем посещении, побоится устраивать стрельбу в людном месте…»
Прежде чем спуститься в лодку, Ив ненароком глянул туда, где утром увидел туманные контуры Станции. Он не ожидал ничего разглядеть. Сумерки сгустились, и на индиговом полотнище неба проступили звезды. Но он увидел. Станция вовсе не пропала во тьме, она светилась. Выглядело это так, словно над нею уже взошла заря, только не в видимом спектре, а, скажем, в рентгеновских лучах. Пораженный зрелищем, Ив не сразу вспомнил о своих ближайших планах, а когда вспомнил, то вернулся в хижину и решительно извлек из чемодана тяжелый ящик экспресс-лаборатории.
Обратный путь в город был не столь приятным. Идти пришлось против течения. Иву далеко не сразу удалось приноровиться к гребле. Весла оказались тяжелыми, их отполированные рукояти быстро натерли мозоли на ладонях. Кроме того, Ив не знал речное русло так же хорошо, как эколог. Да и тьма сгущалась все сильнее. К счастью, взошла луна и стало светло почти как днем. И тем не менее, когда нос суденышка ткнулся в гранит городского причала, время подошло к полуночи.
Ив видел этот город и ранним утром, и в полуденном покое, и на закате, но ночью он увидел его впервые. И ночью город ничем не напоминал Столицу. Здесь не было широких пешеходных проспектов с бесчисленными мерцающими, вспыхивающими, подсвеченными сбоку и снизу рекламными щитами и вывесками, призывающими посетить, попробовать, получить удовольствие, насладиться. Витрины были намного скромнее столичных, а полицейских патрулей было гораздо меньше, как, впрочем, и гуляк — завсегдатаев ночных заведений.
Редкий свет уличных фонарей почти ничего не освещал. Ива это устраивало, он не хотел быть замеченным. Он не желал, чтобы его окликнули, чтобы отвлекли, он и так потерял здесь много времени, выслушивая всякий бред, а может быть, и не бред, но пристрастные и преувеличенные описания подлинных событий. Путь по ночному городу, по кривым переулкам, мимо гулких пустых подворотен по субъективному ощущению Ива занял еще несколько часов. Хотя на самом деле, когда он оказался на привокзальной площади, за бронзовой спиной держащего на весу вечную коньячную рюмку пророка, напротив ослепительной в ночи, голубой неоновой вывески «У старого Голема», прошло всего около получаса.
Ив вошел в бар, с порога окунаясь в зловонное облако табачного дыма, женских духов и спиртного. Вечер «У старого Голема» был в самом разгаре, все столики и табуреты оказались занятыми, а в центре небольшого зальчика топталось несколько пар. Ив, бесцеремонно расталкивая танцующих, пробрался к стойке и, спугнув наголо остриженную, с чубчиком, девицу, уселся на освобожденный ею еще теплый табурет. За стойкой возвышался долговязый Тэдди, руки его работали: смешивая, взбивая, разливая, считая деньги и отпуская сдачу, но глаза, прячась за кустистыми седыми бровями, казались повернутыми вовнутрь. Ив заказал чашечку кофе и стал терпеливо дожидаться, когда бармен обратит на него внимание. При этом он украдкой посматривал на старика, словно надеялся разглядеть в его ординарном, в общем-то, облике черты человека, обремененного миссией.
«Надо же, Привратник… — подумал Ив. — У каких, спрашивается, врат? И куда, спрашивается, ведущих?»
Тэдди обслужил клиента, потребовавшего мартини для своей дамы, и, приоткрыв дверцу, ведущую во внутренние помещения бара, позвал кого-то. Вскоре оттуда вынырнул парень с заспанными глазами, и Ив с легким удивлением узнал в нем защитника родной природы Хованта.
— Подмени меня, Шир, — сказал бармен.
В сонных глазах парня мелькнуло удивление.
— Что вы тут делаете? — спросил он. — Вам жить надоело?
— Я замерз на этой вашей вилле, — буркнул Ив. — А проклятый примус ни за что не желал разогреваться. Вы-то что здесь делаете? Вот уж не думал, что вы работаете у Тэдди.
— Это временно, — отмахнулся Ховант. — Подменяю товарища. Он сейчас по горло занят в подготовке акции…
— Прошу вас, сударь! — обратился старик-бармен к Иву и приподнял доску, перегораживающую проход за стойку.
— Ладно, идите общайтесь, — осклабился эколог. — Я тут присмотрю…
Ив отставил чашку и молча прошел к дверце. Тэдди пропустил его перед собой, и они пробрались по узкому коридорчику между коробок с сигаретами и ящиками баночного пива в маленькую служебную комнатку, в которой из мебели были потрепанный кожаный диван, колченогий столик и старое деревянное кресло с резной спинкой.
— Прошу вас, — сказал бармен, указывая на диван. — Целый день на ногах, — пожаловался он, растирая колени широкими костлявыми ладонями, и сразу, без перехода, спросил: — Итак, вы прочли?
Несколько обескураженный таким началом, Ив посмотрел на него недоуменно.
— Ах, вы о книжке?
— Ну разумеется. — Старик обиженно скривил губы, словно ни о чем другом не могло быть и речи.
— Да, прочел, — поспешил его заверить Ив. — Мне она показалась весьма любопытной…
— И что вы думаете обо всем этом?