Мишель
Шрифт:
— Карточный азарт, — отозвалась она. — Во время игры спускаются и большие суммы. Вспомни, как вечно был без гроша в кармане Джоко, а ведь он большую часть своей жизни получал хорошие деньги…
— Но тот, по крайней мере, ставил на кон свои собственные деньги, он ни у кого их не крал! — Мистер Сэм снова глотнул виски, закашлялся, долго вытирал рот. — Боже, мой единственный внук — мошенник и вор!
— И мой тоже… — тихо заметила Мара.
— В чем я ошибся, Мара? Неужели я слишком избаловал парня? Что я не
— Любить кого-то и не замечать его ошибок — дело обычное, и я тебя ни в чем не виню. Я тоже, как и ты, надеялась на лучшее. — Она помолчала, затем спросила: — Что будешь делать теперь, Сэм?
Мистер Сэм погладил подбородок. Вид у бывшего хозяина Брадфорд-цирка был весьма потерянный.
— Попробую договориться о новом займе. Если дело всплывет, финансовые акулы выстроятся в очередь и будут наперебой предлагать купить цирк, пока еще от него хоть что-то осталось. Но никто из них не предложит ни цента, чтобы помочь нам выкрутиться. Два месяца назад я получил предложение о слиянии не от кого— нибудь, а от этого парня Стива Лэски — можешь себе представить? От сына Джо Лэски!
— И что ты ему ответил?
— Показал кукиш. Он, черт побери, слишком замахнулся! Хочет выгнать часть наших артистов — тех, чьи номера дублируют его репертуар. Значит, своих оставит, а наших вышибет! Конечно, вслух он этого не сказал, но я его насквозь вижу, а потому ответил отказом. А сегодня, сразу после разговора с аудиторами, я позвонил Лэски и спросил, не желает ли он стать нашим кредитором. Лэски заявил, что угрохал мешок денег на новое оборудование и сейчас сам вынужден затянуть пояс.
— Так сколько нужно, чтобы расплатиться?
— Я же уже сказал: где-то около миллиона.
— А почему ты меня не попросил о займе?
— Тебя? Мара, ведь речь идет о больших деньгах! Даже если ты наскребешь такую сумму, разве ты пойдешь на риск, связанный с этим делом?
— В конце концов Дэнни и мой внук, — напомнила Мара. — Я вовсе не желаю, чтобы он сел в тюрьму по обвинению в растрате.
— Так ты хочешь сказать… ты сможешь набрать такую сумму?
— Да, — коротко сказала она.
— И на каких условиях?
— Это будет кредит на обычных условиях. Но сверх этого у меня есть одно требование.
— Требование? Мою руку на отсечение? — вспылил мистер Сэм.
— Дэнни может занять любую должность, но он не должен иметь отношения к финансам. А директором я хочу видеть Мишель.
— Мишель? — Глаза мистера Сэма сверкнули из-под нависших седых бровей. — Боже, но она же еще ребенок! Кроме того, она…
— Не надо этого, Сэм.
— Видишь ли, я знаю множество женщин, которые, возможно, заслуживают того, чтобы им платили одинаковую с мужчинами зарплату. Но цирк — дело особое. Заместители и прочие администраторы не воспримут приказ, если он исходит от женщины, пусть даже эта женщина — дочка
— Мишель за этот год отдала уже массу всяких распоряжений и самостоятельно приняла большую часть всех решений. И это не что-то из ряда вон выходящее. Между прочим, и раньше были женщины, заведовавшие цирками.
— Правильно — вдовы, проработавшие бок о бок со своими мужьями долгие годы, — зрелые женщины, знающие, почем фунт лиха. Но Мишель всего девятнадцать! Мужчины, которые старше ее в два, а то и в три раза, не потерпят, чтобы ими командовала девятнадцатилетняя девчонка.
— Эти самые мужчины знают Мишель с детства, она с ними из одного теста. Если ты будешь рядом, помогая своим опытом и знаниями, но при этом не подрывая ее собственного авторитета, — дело пойдет. Но так или иначе, а это мое условие. Я выручу тебя, но должность директора отойдет к Мишель. И она ничего не должна знать о том, кто был инициатором ее выдвижения. Пусть думает, что ты получил деньги… ну, от одного из старых приятелей, а я попытаюсь убедить ее, что именно ты жаждешь видеть ее главным менеджером.
— Я не уверен, что смогу лгать ей в глаза. И потом, мне жалко внучку. После колледжа она сильно изменилась. Я рад, что она так любит цирк, но нельзя же уходить в работу с таким исступлением. У нее же никакой личной жизни и нет даже намека на то, что таковая появится. Ты слышала про каких-нибудь ее кавалеров?
— Нет, — спокойно ответила Мара. — Не скажу, чтобы меня это очень радовало, но сперва нужно подумать о нашем семейном деле, а личная жизнь… надеюсь, и здесь однажды все пойдет на лад. И если потребуется, я сделаю для этого все, что смогу.
— Как приложила свою руку к спасению цирка и Дэнни, — проворчал мистер Сэм. — Ты второй раз спасаешь нас. А я, признаться, тогда, когда ты выручила меня с зимней стоянкой, не поверил тебе. Думал, ты наглая и беззастенчивая хищница, ищущая, где бы чего урвать.
— И ты ничуточку не ошибся, Сэм. Именно поэтому мы оформим документы на займ как полагается, через адвоката, так, чтобы комар носа не подточил. Видишь ли, я не собираюсь закончить жизнь в приюте для престарелых, питаясь собачьими консервами под наблюдением добрых филантропов. — Взгляд ее потеплел, когда Мара взглянула на старика. — И я не желаю, чтобы тебя постигла подобная же участь.
Мистер Сэм тяжело вздохнул.
— Этому не бывать. Я не собираюсь жить так долго. Врачи обещали мне полгода, от силы — год. Мотор барахлит — тянет из последних сил. Прогрессирующая сердечная недостаточность, как они это обозвали. Именно поэтому дело с Дэнни так выбило меня из седла. Боюсь, я не успею проследить за тем, чтобы все встало на свои места и Мишель благополучно вошла в новую роль. Но мне будет спокойнее, если я буду уверен, что ты где-то рядом и присматриваешь за нашими внучатами.