Мишени стрелять не могут
Шрифт:
Я открыл карту, снял координаты места, где мы заложили заряд, и отправил комбату такое сообщение:
— Сходил в магазин, купил хлеб, тридцать восемь булок на шестьсот пятьдесят рублей. Уголь — двадцать три килограмма, четыреста грамм.
Под Хлебом и Углем я замаскировал координаты X и У. Но в ответ от комбата пришло сообщение со словом «Чего???».
— Бля, думай, комбат, просыпайся, включай голову, — бурчал я себе под нос, накрыв голову и телефон курткой.
В этот момент позвонил комбат.
— Да.
— Юстас, ты?
— Да, я.
— Про хлеб и уголь понял. Все нормально, без происшествий?
— Да, готовы возвращаться.
— Завтра утром сообщу данные по возвращению. Спасибо, Юстас.
— Служу Российской Федерации и спецназу. Будем на связи.
— На связи, — ответил комбат сонным голосом и положил трубку.
— Все нормально, Юстас? — спросил Маркер.
— Да, информация по эвакуации будет завтра. Главное, чтобы нас ночью не начали искать, было бы прекрасно.
— Да никто не будет искать. Они пока там ночью сейчас доложат, пока разберутся, уже будет утро, — успокоил меня Маркер.
— Так, парни, стоим по двое в охранении. Мой телефон передаем из рук в руки, чтобы не просрать информацию от комбата. Я с Демоном стою крайний. Стоим по часу пока что, а там по ситуации.
— Витамин, мы с тобой сейчас стоим, — сказал Маркер.
Я же накрылся спальником и уснул несмотря на то, что перед этим выпил кружку кофе.
Отстояв свой час с Демоном, я предложил ему еще поспать, а сам достал телефон, положил его перед собой, и ждал, когда закипит вода, чтобы заварить себе кофе.
В восемь утра снова звонил комбат.
— Юстас, ты? — уже намного бодрее говорил комбат.
— Да, я.
— Птичка вылетает, сказал, что заберет там же. Тебе далеко до точки?
— За два часа дойдем, — уверенно я ответил комбату.
— Хорошо, значит успеешь. Главный сказал, что будет там в одиннадцать. Смотри не опоздайте. И еще, Юстас, к тебе летит генерал и телевидение. Сделай там все красиво, с дымом, круговой, погрузкой, ну чтоб оператор порадовался и генерал тоже, хорошо?
— Да, принял тебя. Все сделаем, — скупо и сдержанно отвечал я комбату.
— Тогда до встречи.
— До связи.
Я поднял группу. Объяснил всю ситуацию, и сказал, что есть уже будем в вертолете, времени на завтрак нет. Бойцы быстро собрали снаряжение, сложили тенты и через пять минут я дал команду Маркеру на начало движения.
Говнолина в этот раз было немного меньше, но от того, что ты идешь на эвакуацию, настроение было прекрасное. А еще то чувство, что еще три дня назад ты выходил в бригаде на зарядку, а сейчас ты в Крыму выполнил задачу, придавало настроению особые эмоциональные моменты.
Обойдя виноградник с другой стороны, чтобы больше не встречаться с местным старожилой, мы подошли к нашему высушенному водохранилищу.
Спустились вниз, и я на патронах быстро показал, кто куда расходится, кто каким заходит в вертолет, кто где садится внутри, кто кидает дым. Показал, опросил, и отправил по местам наблюдать за птичкой, которая не заставила себя долго ждать.
Минут через пятнадцать мы услышали, а потом и увидели вертолет в небе, который делал очень большой крюк, на предельно низкой высоте, возможно для съемок.
Я воткнул оранжевый дым в бруствер, чтобы определить себя и показать направление ветра. Пилот, сделав еще небольшой маневр, начал заходить на ветер. Приземлился, открылась дверь, до боли знакомый бортмеханик присоединил лестницу, по ней спустился оператор с большой камерой, а за ним генерал. Я обратил внимание, как он с первым шагом наступил ногой в чернозем и его красивые начищенные ботинки перестали быть таковыми.
— Вперед! — громко я подал команду в гарнитуру и сам начал выдвигаться к вертолету.
Подбежав к двери, я подтолкнул Маркера, а потом и всех остальных, попутно считая вслух бойцов. Когда крайний боец запрыгнул в вертолет, я зашел вслед за ним и пошел к рампе, где летел в прошлый раз. За мной залезал генерал, пытаясь отчистить грязь с ботинок об лестницу.
Дверь захлопнулась, и вертолет плавно начал отрываться от земли. Понимая, что при генерале особо по вертолету тут не походишь, я, положив автомат себе на колени и прислонившись все на ту же куртку, сладко зачах, под рокот винтов.
Меня разбудил Витамин, давая понять, что заходим на посадку. Я просто провалился. В тот же момент я оценил, сколько грязи мы занесли в вертолет на своих ботинках, и что надо обязательно убраться.
Вертушка застыла в воздухе и начала опускаться. Касание земли, легкое покачивание, и все, задача на этом окончена. Можно выдохнуть.
Мы неспешно вышли из Ми-8, складывая рюкзаки в кучу. Меня позвал комбат, пожал руку и поблагодарил за работу. Вы не представляете, как это для меня было приятно. Все эти ордена и медали ничто, по сравнению с тем, когда тебе говорят простое человеческое «Спасибо». Это правда приятно, когда твою работу оценивают. Вот есть мотивация. Вот есть романтика.
— Юстас, грязь свою забирать будете? — с улыбкой сказал командир корабля, который подошел и очень тепло поприветствовал меня.
Бойцы быстро подмели внутри вертолета, скинув несколько килограммов качественного крымского чернозема.
Через какое-то время подъехал автобус, мы загрузились и поехали в расположение.
Еще три дня была непогода, которая не разрешала нам взлет домой. За это время каждый группник поделился своим успехом. На пять групп было четыре задачи. Две группы выводили из строя какой-то местный аэродром. Четыре задачи были успешно выполнены группами нашего отряда. Комбат угостил нас всех вином и еще раз поблагодарил за работу, сказав, что в Москве высоко оценили работу наших групп. Как потом выяснилось, охранение объекта было только у меня, все остальные объекты были выведены из строя без какого-либо противодействия.