Мисс Силвер вмешивается
Шрифт:
Щеки Агнес Лемминг слегка порозовели. Безобразный черный берет либо сам свалился с головы, либо его снял мистер Дрейк, и теперь густые каштановые волосы падали ей на плечи. Мистер Дрейк обратил внимание на эти красивые вьющиеся волосы и блестящие карие глаза, которые удивительным образом сочетались с волосами.
— А чего вы хотели? — спросила Агнес.
— Луну, звезды и седьмое небо, — ответил мистер Дрейк. — В молодости мы все этого хотим, а когда не можем заполучить, говорим, что их не существует, набиваем себе животы всякой дрянью и страдаем от несварения желудка.
— А как выглядит ваша луна? — тихим голосом осведомилась Агнес.
Мистер Дрейк смотрел мимо нее в окно, откуда открывался малопривлекательный вид на гравийную дорожку и викторианский кустарник, но его мысленный взор видел нечто совсем иное.
— Это просто женщина, — ответил он. — Так бывает в большинстве случаев.
— И что же произошло потом?
— Я женился на ней и допустил роковую ошибку. Луна должна оставаться на небе — вблизи она теряет свое сияние и превращается в мертвый мир. Если обходиться без метафор, моя жена ушла к другому, и я потратил на развод почти все до последнего пенни. Поистине ирония судьбы. Вот вам моя история. Как насчет вашей?
— У меня ее нет. — В голосе Агнес послышались трагические нотки.
— Еще бы! Ваша матушка высосала из вас почти всю кровь. И вы намерены позволить ей довести дело до конца?
— А что мне остается? — печально промолвила Агнес Лемминг.
Мистер Дрейк отвернулся от окна и устремил на нее пристальный взгляд.
— Ну, вы могли бы выйти за меня замуж.
Глава 10
Этим вечером четыре человека писали письма, которым также было суждено стать составной частью картины.
Кэрола Роуленд писала человеку, к которому обращалась «дорогой Туте». Это было воистину девичье излияние чувств.
«Мне ужасно не хватает моего Тутса. Я мечтаю, чтобы мы были вместе, но понимаю, что нам нужно соблюдать осторожность, пока ты не получишь развод. Можешь не беспокоиться — я живу здесь как монахиня, но не жалуюсь, так как постоянно думаю о тебе и о том, какой прекрасной будет наша жизнь, когда мы поженимся…»
И далее в том же духе.
Письмо не было отправлено, потому что мисс Роуленд внезапно потеряла к нему интерес. Ее осенила блестящая идея, а когда смертельно скучаешь, блестящие идеи весьма желательны. Мисс Роуленд пребывала именно в таком состоянии, поэтому цеплялась за любую возможность отвлечься — в том числе даже за Алфреда Уилларда. Пусть Туте немного подождет ее письма — ему это пойдет только на пользу. Кэрола считала, что мужчинам полезно ждать, так как это лишь подогревает их нетерпение, а Туте должен проявить нетерпение и примчаться к ней с обручальным кольцом, как только с разводом будет покончено. Конечно, он зануда, зато денег у него куры не клюют!
Кэрола положила письмо в папку с промокательной бумагой, вынула из сумочки связку ключей и спустилась в кладовку. Блестящая идея в ее голове искрилась как фейерверк.
Вскоре она поднялась наверх с пачкой писем и большой фотографией с надписью. Поставив фотографию на видном месте с левой стороны каминной полки, Кэрола села и углубилась в чтение писем…
Мистер Дрейк писал Агнес Лемминг:
«Моя дорогая!
Я должен написать Вам, чтобы Вы могли прочитать это, пока меня нет рядом с Вами. Вы достаточно долго прожили в тюрьме. Выходите и посмотрите на мир. Я могу показать вам лишь маленький его уголок, но он будет принадлежать нам обоим и станет для Вас домом, а не тюрьмой. Я знаю, какую жизнь ведут заключенные. Выходите из тюрьмы, покуда она Вас не уничтожила. Вы говорите, что не можете оставить мать, но ей нужно не Ваше общество, а Ваше обслуживание. Наймите ей платную служанку, которая сможет уйти, если цепи покажутся ей слишком тяжкими. Вы не дочь, а рабыня. Рабство аморально и омерзительно. Это суровые слова, но Вы хорошо понимаете их справедливость. Я уже давно хотел Вам это сказать. Помните тот день, когда я помог Вам нести корзину? Все тогда и началось. Корзина весила тонну, и Ваша рука дрожала от напряжения. Я едва не обругал Вас за терпение во взгляде и улыбку на устах. Люди не должны терпеть и улыбаться, подвергаясь жестокой тирании. С тех пор я не мог выбросить Вас из головы. Я понял, что Вы — святая, которая сама напрашивается на мученичество. С моей стороны было опрометчиво просить Вас выйти за меня замуж. Вы разрушите мои моральные устои и превратите меня в эгоистичное чудовище, но я предупрежден и, надеюсь, вооружен. Мое лучшее оружие — то, что я больше всего на свете желаю сделать Вас счастливой. Я верю, что мне это удастся. Так как этот аргумент едва ли на Вас подействует, добавлю, что в моей жизни счастья тоже было не так много, и Вы можете с избытком компенсировать его недостаток. Согласны ли Вы это сделать?»
Агнес Лемминг писала мистеру Дрейку:
«Мы не должны думать об этом. Я могла бы предложить Вам остаться друзьями — но это было бы несправедливо по отношению к Вам. Не думайте об этом больше. Мне следовало сразу сказать Вам, что это невозможно. Надеюсь, это не сделает Вас несчастным…»
Это послание, как и письмо мисс Роуленд, так и не было отправлено. Оно было безнадежно испорчено слезами. Агнес сожгла его, израсходовав множество спичек.
Миссис Спунер писала Мид Андервуд:
«Он может быть в нижнем ящике, а если его там нет, пожалуйста, посмотрите в других. Обычный спенсер с вязкой по краям. Я бы с удовольствием носила его под униформой, а то вечера становятся холодными. У Белла есть ключ от квартиры».
Глава 11
Письмо миссис Спунер прибыло на следующее утро во время завтрака. Прочитав его, Мид весело осведомилась:
— Что такое «спенсер»?
Утро было солнечным, и сердце Мид смеялось и пело.
— Господи! — воскликнула миссис Андервуд. — Надеюсь, он не пишет тебе о нижнем белье?
— Это не от Джайлса, а от миссис Спунер. Она просит прислать ей спенсер из ее комода, а я понятия не имею, о чем идет речь. Что именно я должна искать?
— Кофта с длинными рукавами и высоким воротником — кажется, так обычно выглядит спенсер. Зачем он ей нужен?
Глаза Мид весело блеснули.
— Чтобы носить под униформой, так как вечера становятся холодными.
Миссис Андервуд бросила в чай таблетку сахарина и размешала ее ложкой.
— Забавно, как мужчина может все изменить, — весьма непоследовательно заметила она. — Если бы ты позавчера получила приглашение в Букингемский дворец, то даже не улыбнулась бы. А сегодня миссис Спунер прислала тебе письмо с просьбой найти ее спенсер — не знаю, что может быть скучнее, — а ты выглядишь так, словно получила любовное послание. Я, между прочим, так и подумала. А все потому, что вернулся твой молодой человек. Полагаю, теперь ты в нем уверена?
Мид кивнула.
— А он говорил, что подарит тебе кольцо? Я бы на твоем месте не была бы слишком уверена, пока он этого не сделает.
Мид засмеялась. Что бы сказала тетя Мейбл, если бы услышала, что Джайлс хочет подарить ей кольцо, дабы она могла разорвать помолвку со всеми подобающими этому случаю церемониями? Мид с трудом подавила искушение это выяснить.
— Да, Джайлс собирается подарить мне кольцо. Но я не позволю ему покупать его в военное время. Он подберет одно из колец своей матери — его вещи хранятся в каком-то банке. Джайлс хочет, чтобы я пошла с ним туда и забрала их.
Миссис Андервуд одобрительно кивнула. Это уже выглядит серьезно. Мужчина не дарит девушке материнские драгоценности, если не намеревается на ней жениться.
— Выходит, про кольца матери он помнит? — осведомилась она.
— Джайлс помнит все, что было до войны. А что было после, он помнит смутно — во всяком случае личное…
— Это он так говорит, — усмехнулась миссис Андервуд. — Возможно, лучше в это не вдаваться, покуда он ведет себя порядочно.
Мид спустилась в полуподвал и взяла ключ от квартиры миссис Спунер. Белл был чем-то занят и крикнул, чтобы она сама его нашла.