МИССИОНЕР
Шрифт:
Аполлон убрал руки с её бёдер, ухватился покрепче за полные сиськи и задумался. Если сказать "Мы с тобой", это, наверняка, будет слишком уж просто. Наверняка, в этой загадке есть какая-то закавыка. Да ну её к чёрту! Думать ещё… Она же ждёт именно этого ответа.
– Это мы с тобой, Милочка.
– Ха-ха-ха, – пьяно засмеялась Милочка в такт колебаниям, – а вот и не угадал. Это качели.
Тут она вдруг прекратила качаться и стала озабоченно оправлять вокруг себя юбку.
– Идут, – сказала она шёпотом, – двое.
Аполлон
Ну что ж, это даже добавляет пикантности в эти качели. Дух побольше захватывает… А сколько же времени?
В том положении, в котором Аполлон находился, неудобно было смотреть на часы. А он рисковал опоздать на встречу с Ирой. К тому же, она могла застукать его тут с Милочкой. Ох, какая же она, оказывается тяжёлая, эта Милочка! Аполлон попытался расправить затёкшие члены, и почувствовал, как его уже почти опавший без стимуляции качелями в недрах Милочки член болезненно заныл.
– Скажите, пожалуйста, сколько времени? – спросил он, повернувшись к парочке, и пытаясь хоть слегка поменять положение хотя бы некоторым частям организма.
– Без десяти двенадцать, – ответил парень, взглянув на часы.
"У меня всего десять минут", – забеспокоился Аполлон.
На его счастье, парень с девушкой о чём-то тихонько пошушукались и, сдавленно засмеявшись, встали.
Когда парочка удалилась, Людмила Николаевна вдруг обеспокоенно заёрзала на Аполлоновом естестве, и вымученно проронила:
– Аполлоша, мне плохо… Кажется, я перепила… вашего коньяка… Что-то меня… подташнивает.
Она притихла, как бы вслушиваясь в свой организм. В животе у неё довольно громко заурчало.
"Пора её ссаживать, – мелькнуло у Аполлона. – Как бы чего не вышло".
Но, слава богу, Людмила Николаевна и сама была склонна к этому.
– Аполлоша… меня тошнит…
Последнее слово она произнесла с некоторым надрывом, произошедшим помимо её воли. Она соскочила с уже окончательно увядшего Аполлонова стебля и, не успев даже отойти, ухватившись за спинку скамейки, начала громко, натужно рыгать.
За спиной Аполлона послышался шум низвергающегося из её чрева водопада, сопровождаемый натужным вяканьем. Слушая эти звуки, Аполлон с чисто американской практичностью подумал: "Сколько добра перевела… Антракт… Однако, мне пора".
Но бросать несчастную женщину посреди ночи в таком состоянии было бы форменным свинством. Уловив момент, когда шум Ниагары стих, Аполлон тронул свою бедную партнёршу за плечо и заботливо сказал:
– Милочка, пойдём быстрее. Тебе нужно лечь. Я тебя провожу.
К счастью, позывы на извержение прекратились, и он благополучно довёл её до двери гостиницы. У входа она
– Дальше я сама. Нас не должны видеть вместе… Всякие сплетни…
Она с мученическим видом посмотрела на Аполлона, и с надеждой в голосе спросила:
– Аполлоша, завтра мы увидимся?
– Конечно, – заверил её Аполлон, – куда же мы денемся.
И он подбадривающе улыбнулся своей несчастной подруге.
Не успела она скрыться за дверью, как на улицу вышла Ира. Она была в лёгком красивом платье, с белой сумочкой на плече.
Аполлон, видевший её до этого только в форме официантки, образно выражаясь, аж застучал копытами от нетерпения. Да, это тебе не пьяная звезда ликёроводочной технологии!
– Давно ждёте? – с некоторой долей смущения спросила Ира, приблизившись к нему.
– Да нет, я только что вышел.
– А ваши друзья, наверно, уже дрыхнут без задних ног?
Она засмеялась. У неё был удивительно звонкий чистый смех.
– Конечно. Что им ещё делать?
– Ну что, пойдём? – она склонила голову набок и испытующе посмотрела на него. – Провожайте уж, коли вызвались.
– Вперёд, – сказал он весело, и взял её за руку.
Ира не сделала попытки освободиться, не запротестовала.
Они пошли, весело болтая, по пустынной ночной улице, освещённой фонарями.
По словам Иры, она жила недалеко. Нужно было быстренько разработать план действий. Где-нибудь на скамейке, как с Людмилой Николаевной? Или в каком-нибудь дворе на травке? Такая девчонка! А может, лучше стоя в каком-либо укромном местечке? Аполлон лихорадочно соображал. Эта скромняга Ирочка оказалась до того притягательной, что у него уже сладко защемило в мошонке. Несколько раз он пытался поцеловать девушку, но она со смехом выскальзывала из его рук.
Возле арки одного из домов Ирочка остановилась.
– Вот мой дом, – кивнула она, – мы пришли.
Надо было действовать. Времени на раздумье нет, пусть будет что будет. Аполлон обнял Ирочку за талию и притянул к себе. Но она упёрлась ему в грудь руками и быстро заговорила:
– Не надо, Аполлон. Прошу тебя, не надо.
Все они поначалу так говорят. Он сделал ещё одну, в который уже раз, попытку поцеловать её. Она замотала головой, стегая его своими длинными волосами по лицу.
– Ну не надо, Аполлон… Проводил, и всё… Уходи, прошу тебя… Ну пожалуйста, – всё более обеспокоенно, и более раздражённо повторяла она.
– Ну что ты, глупенькая. Ты мне очень нравишься, – не мог уже остановиться он, хотя и очень отчётливо понял, что сам всё безнадёжно портит.
– Нам она тоже очень нравится, – услышал он вдруг у самого своего уха. И вслед за этим кто-то грубо рванул его за шиворот назад.
Развернувшись от рывка на пол-оборота, он оказался лицом к лицу со здоровенным парнем. Поодаль стояли ещё трое.