Миссия: без вариантов
Шрифт:
— Тихо, — велел наемник. — Услышат.
— Но он же хотел…
— И в его желании нет ничего удивительного, — бросил мужчина, сосредоточенно размышляя, поместятся ли они втроем под кроватью или не поместятся. — Ты в зеркало себя видела?
— Я что, некрасивая?!
— Это смотря какую часть тела демонстрировать.
— Дурак!
— Грэй! В дверь стучат! — зашептал Васенька. — И либо ты что-нибудь придумаешь наконец, либо я открываю!
— Погоди… Черт возьми, не влезем мы под кровать.
— А зачем нам это?.. — поразилась Морган.
Вася
— Ребята! Есть предложение! Только, Грэй, без крика, игра стоит свеч…
— Что там у тебя?
— Значит, так, — торопливо зашептал Чайников, — играем сцену из «Тысячи и одной ночи», эпизод — «Невеста султана». Морган, ложись.
— Что-о?!
— Ложись, говорят тебе! Не бойся, если этого прадедушку на сладкое потянет, то мы его…
— Порвем на тряпки, — пообещал Грэй, уже сообразив, куда клонит напарник. — Делай, как он сказал.
В двери снова заскреблись, и чей-то голос провозгласил:
— Господин желает войти!
— А я не желаю, чтобы он тут… входил! — вскинулась Морган.
Васенька зашипел:
— Уймись! Отвечай поласковее, мол, сию секунду, брови подведу и сразу…
— Нет!
— Дурочка, никто тебя и пальцем не тронет! Мы его впустим, а потом — бац! За бороду и на люстру. Поняла теперь?
— Кажется… да! — кивнула она, в карих глазах запрыгали веселые чертики.
— Тогда прими позу! — принялся командовать деятельный системщик. — Да не так! Что ты скукожилась, как покойник в гробу?! Ляг на бок… ага, ага, чтобы вырез с порога просматривался… одну ножку согни, лапку на бедро… о! Чистый «Плейбой»! Как тебе, Грэй?
— Кхм… — невразумительно ответил наемник, с тихим ужасом чувствуя, что все тормозные системы, воспитанные годами самоконтроля, начинают лететь к чертям. Не расслабляться! Это — подшефный объект! Это — последнее задание! Это ребенок, в конце концо… о-о… если она еще хоть раз вот так выгнется, то настырно ломящийся в дверь жених, КСН и нравственные принципы точно пойдут куда подальше, не оборачиваясь…
— Серенький, ты что? У меня не получается? — забеспокоилась она, приподнимаясь. — А если я вот так?..
— Не надо! — простонал несчастный наемник, не зная, куда уже прятать глаза. — Все замечательно! Восхитительно! Непередаваемо!
— Правда?!
— Да, да, да! Проклятый Председатель… Тринадцатый! Оставь в покое это платье, она и так уже только мертвого не соблазнит! Начинаем…
— Вас понял. — Васенька спрятался за дверь.
Грэй скользнул за ширму.
— Войдите! — промурлыкала Морган.
Дверь распахнулась, и на пороге обозначился обуреваемый низменными страстями женишок. Напоминал он гигантскую стрекозу, страдающую ожирением в последней стадии. На уровне еле угадывающейся талии болталась расшитая золотом набедренная повязка. Васенька вытаращился на «почтенного воспитателя» во все глаза. Эта… клизма еще на что-то рассчитывает?!
— Я пришел, как и обещал, — расплываясь в улыбке, проговорил хозяин дома. — Ты ждала меня, прелестный цветок китайских пагод?
— А то как же? — Морган потянулась, как кошка. — Да вы входите, входите… это приятно!
«М-да, порнозвезда Германии Анита Блонд в слезах пакует чемоданы, — подумал Чайников, втайне гордясь своей блестящей идеей. — И этот пончик будет просто последним идиотом, если сию минуту не отошлет охранников в длительный отпуск».
— Свободны! — через плечо бросил сопровождающим разгорячившийся эфор. Те беспрекословно, пускай и нехотя, подчинились. Причем очень сомнительно, что из-за боязни за жизнь господина…
Дождавшись, когда шаги слуг затихнут на первом этаже, жених радостно раскинул руки:
— Иди же ко мне, звезда Востока, и да благословят боги союз наших душ и тел!
— Ага, — кивнула Морган, лучезарно улыбаясь. — Иду. Лечу, можно сказать! На крыльях любви… Вася, давай!
— Но я не Вася… — растерялся жених.
Чайников за его спиной захлопнул дверь и ухмыльнулся:
— А она и не тебе, тормоз тюнингованный!
— А?! Что?!
Ширма с треском отъехала в сторону, явив взгляду обомлевшего от неожиданности эфора наемника Коалиции — с бластером в руке и недобрым огнем недобитого басаевца в глазах. Картинка сия почему-то хозяина дома не очень обрадовала.
— А-а-а… — начал было он, но мгновенно утих, когда ему в лоб уставилось черное дуло.
Грэй щелкнул предохранителем:
— Помойку закрыл — раз.
— Уп, — щелкнул челюстью эфор, стремительно бледнея.
— Руки вперед вытянул — два.
Тот подчинился, затравленно моргая.
Грэй кивнул системщику:
— Свяжи его. А то шум поднимет. Морган, прекрати хихикать. А ты, — он взглянул на хозяина дома, — запомни: будешь трепыхаться — не веревка на тебе окажется, а ты на ней.
— Но… но… как же это? — потерянно забормотал пленник. — Она тут только что так…
— А это, дружок, — проворковал Васенька, затягивая морской узел на запястьях уважаемого гражданина Спарты и звонко хлопая его по лысине, — была демо-версия!..
— Но я же ничего дурного не хотел! Я честный человек! Я жениться согласен!
Всех троих перекосило…
— Да ты одним своим видом неизлечимую душевную травму даже Стивену Кингу нанести можешь, — скуксился Чайников, сдергивая с матраса льняную простыню и приматывая тихо подвывающего эфора к спинке кровати. — А в сторону нашей ягодки даже и дышать не смей, неудобосказуемое! Ломтями нашинкую.
— Я понял, — заблеял бедняга уже почти на грани обморока. — Я больше никогда… никогда… не женюсь!
За окном раздалось сдавленное хихиканье, плавно перешедшее в раскатистый хохот с похрюкиванием и… треск. Ветка, на которой сидел Гиппокрит, терпела до последнего, но вес царя победил. В результате великий базилевс, покрываясь потом, листвой и матом, пушечным ядром влетел в раскуроченное окно спальни и шлепнулся прямо под ноги округлившему глаза эфору.
— Гиппокрит?! — выдохнул связанный.