Миссия доброй воли

Ахманов Михаил Сергеевич

– Браслет ему не нужен. У нашего юного консула есть особые таланты. – Абалаков ткнул пальцем в висок. – Он, друг мой, из наследственных эмпатов. Дальность передачи – возможно, вся Галактика.

Воцарилась тишина. Потом врач недоуменно хмыкнул и посмотрел на Хурцилаву:

– Вы знали?

– Разумеется, – промолвил глава миссии, не спуская с Абалакова пристального взгляда. – Мне сообщили эту информацию. Но я удивлен. Я полагал, что...

Инженер коснулся комм-браслета, и одна из пластин отошла с легким щелчком. В ладонь Абалакова выпал крохотный диск.

– Мои полномочия, Вардан. Это копия, можете оставить себе. А теперь я хотел бы кое-что вам поведать... – Солнечный свет, падавший на его лицо, высветил морщинки у губ и глаз. Казалось, Абалаков

размышляет, что можно рассказать, а что – нельзя. Наконец он произнес: – Некоторое время назад к нам обратились сервы из дипмиссии лоона эо, той, что на Луне. По их сведениям, один Хозяин – так они называют лоона эо – захвачен хапторами и удерживается в их секторе против своей воли. Место неизвестно, обстоятельства пленения – тоже. Сервы утверждали, что власти Харшабаим-Утарту ничего об этом не ведают, и, вероятно, данная акция – частная инициатива. – Помолчав, Абалаков добавил: – Они просили помочь. Говоря точнее, умоляли о помощи. Вы ведь знаете, как сервы относятся к Хозяевам.

– Странная история, – сказал Харгрейвс. – Насколько мне известно, лоона эо не путешествуют в пространстве. Они вообще не покидают свои космические поселения.

Иван Петрович сделал жест согласия:

– Верно, и я могу лишь напомнить, что исключения подтверждают правило. Да, лоона эо домоседы, они не путешествуют, они контактируют с другими расами только через сервов. Все так. Но вот нашелся один странный... скажем, не совсем обычный индивид... Как его выручить? Вы же понимаете, что Федерация не может послать в сектор хапторов сотни кораблей и обыскать здесь все небесные тела вплоть до комет и астероидов. Это с одной стороны, а с другой – нам нельзя отказаться от поисков. Есть союзнические обязательства, не говоря уж о миллионах людей-Защитников, которым лоона эо отдали прекрасные планеты... Мы у них в долгу.

– А при чем тут Эрик, будь он хоть трижды эмпат? – спросил Марсель.

– Сейчас объясню, – произнес Абалаков. – Наши специалисты побеседовали с сервами. Был задан вопрос: что произойдет с лоона эо в самой неблагоприятной ситуации? Как утверждают сервы, включится защитный механизм, Хозяин окажется в трансе и будет пребывать в таком состоянии неопределенно долгое время – возможно, несколько лет. Почти полная изоляция от внешней среды, нечувствительность к боли, приостановка ряда физиологических процессов... Для похитителей лоона эо бесполезен, но пленника вряд ли освободят. Скорее, будут искать способ достучаться до его сознания, а для этого нужен менталист. Пусть не чтец мыслей, но хотя бы владеющий даром эмпатии.

Коммандер, внимательно слушавший Абалакова, вдруг усмехнулся:

– Решили поставить хапторам ловушку по имени Эрик Тревельян? Да, все эти странные слухи о его предках, о Коркоране и Вальдесах, могли дойти до похитителя... Эрика изымают, везут к лоона эо, и он, очутившись на месте, шлет сообщение... Очень разумный план!

– Разумный, но опасный, – возразил Харгрейвс. – Знает ли об этом Эрик? Готов ли он рискнуть? Что вы ему сказали?

Иван Петрович покачал головой:

– Ничего. События должны идти естественным путем.

– Но это значит, что вы его подставили! Вы и ваша служба! – воскликнул торговый атташе. – Простите, но это возмутительно!

– Подставить можно дурака, – спокойно молвил Абалаков. – Вы уж поверьте, Дик, в их семье дураки не водились. Были герои, были авантюристы, были люди обычные, но все, все отличались здравомыслием и мужеством. Каждый прожил непростую жизнь, что суждено и Эрику. – Иван Петрович поглядел на солнце и тихо прошептал: – Calamitas virtutis occasio... [10] правильно сказали латиняне...

10

Бедствие – пробный камень доблести (лат.).

– Credo quia verum [11] , – эхом откликнулся Хурцилава. – Будем ждать, друзья. Надеюсь, скоро наш атташе по культуре продолжит исполнение своих обязанностей.

Глава 11

ПЫЛЬНЫЙ ДЬЯВОЛ

Почти все технологические расы, известные землянам, стремились и стремятся к гегемонии в Галактике. Негуманоиды дроми опираются при этом на особенности своей физиологии и способа воспроизводства потомства, который ведет к стремительному росту их популяции. Бино фаата, кни’лина и наша собственная цивилизация в большей степени используют достижения науки и специальные структуры общества, призванные обеспечивать защиту и нападение в галактических войнах. К этим аксиомам гуманоидов хапторы добавили веру в могущество Владык Пустоты, которые, наблюдая за развитием событий в Галактике, укажут в будущем своих преемников. Пожалуй, единственным исключением в этом клубе космических цивилизаций стали лоона эо; им не нужны гегемония и власть, они выполняют свою культуртрегерскую программу и даже вывели с этой целью новую расу разумных существ – биороботов-сервов.

Майкл Киш. «Философия космической эры»

11

Верю, ибо это истина (лат.).

Выброшенный катапультой челнок покачнулся, потом загудели маршевые двигатели, и маленький кораблик по крутой спирали пошел вниз. Тяжесть нарастала, вдавливая Эрика в огромное кресло; на этом суденышке, таком же старом, как большой корабль, не имелось гравикомпенсаторов. Впереди, где на месте пилота сидел Чагра’шари, развернулся экран, вспыхнули незнакомые созвездия, потом выплыл диск планеты – бурые пространства северного материка и, ближе к экватору, темная, почти черная поверхность океанических вод. В ней яркими сполохами отражались два солнца, алое и золотистое.

Тяжесть стала меньше, и Эрик с облегчением вздохнул. За вибрацией, сообщавшей о входе в плотные слои атмосферы, раздался едва слышный свист воздуха, на экране вспыхнул и погас огненный ореол. По ниспадающей глиссаде челнок мчался над северным материком, и внизу, в километре под ним, простиралась безбрежная пустыня. Она выглядела величественной и страшной. Алое солнце стояло в зените, желтое только поднималось над морем песка, и от высоких дюн падали двойные тени. Ветер срывал песчинки с гребней барханов, они кружили в бешеном танце, завивались смерчами, гонявшимися друг за другом, словно живые существа. Иных движений не было, лишь песок и ветер метались по равнине, сверля и полируя торчавшие тут и там скалы. Их причудливые формы вызывали в памяти то скелет динозавра, то дворец из восточных сказок, то огромный, источенный жучками пень.

На горизонте поднялась горная цепь. Дым окутывал вулканические кратеры, и в этих черных тучах временами просвечивало багровое пламя. Огненные потоки лавы неторопливо сползали по склонам, наступали на пустыню, рассекая пески длинными узкими языками. Над ними колыхался жаркий воздух, порождавший атмосферные вихри.

Ринувшись вверх, челнок резво перепрыгнул гряду вулканов и снизился над морским побережьем. Здесь картина была не ужасающей, а, скорее, восхитительной: внизу призывно мерцала, с каждой секундой разрастаясь вширь, поверхность океана, расцвеченная яркими бликами от перекрещивающихся лучей двух солнц. «Изобилие воды, – подумал Эрик, – этот мир вполне подходит для колонизации. Усмирить вулканы, переработать пески в плодородную почву, насадить леса, засеять океан планктоном... Очевидно, предок Шаххаш’пихи так и планировал, но преуспел лишь в одном, в создании нормальной атмосферы. Все кончилось, когда лоона эо наложили эмбарго, прекратив поставку своих чудесных агрегатов... Планета стала возвращаться в первобытное состояние, колонисты начали вымирать, но вины Сергея Вальдеса в этом не было. Не было, что бы ни толковал Шаххаш’пихи! Жадность и глупость его предка – вот причина!»