Миссия «К»

Горюнов Юрий

Майор повернулся: — Что вас так веселит?

— Ситуация. Люди отдыхают, наслаждаются видами города, сидят в кафе и ресторанах, а я еду с очень угрюмыми людьми, а хочется праздника.

— Вы сами создали такую ситуацию. Считайте это праздником.

— Не перегибайте, я ничего не создавал, а просто сидел в номере.

Он промолчал. Вскоре мы подъехали к обычному зданию, внешне ничем особо не отличавшемуся от других. Войдя внутрь, мы прошли мимо дежурного, который не задал ни одного вопроса, и поднялись на второй этаж.

Майор открыл одну из дверей. В кабинет кроме него и меня вошел еще один сотрудник, двое прошли дальше с моими вещами.

— Присаживайтесь, — указал майор на стул возле стола. Я осмотрелся. Это был обычный кабинет чиновника: стол с приставным столиком, три стула вокруг них, несколько стульев вдоль стены. Майор сел в кресло, а сотрудник сел напротив меня по другую сторону приставного столика, достал бланк и ручку.

— Начнем, — продолжил майор. — Ваше имя и фамилия, год рождения, место жительства.

— Это уже допрос? — спросил я.

— Именно, и не надо просить адвоката и прочее. Считайте это своего рода беседой.

Я ответил на все официальные вопросы.

— Цель приезда?

— Хотел посмотреть город и возможно открыть магазин, где продавал бы картины и прочие произведения искусства. У меня салон в Париже. Еще область дизайна меня интересует.

— Как понимаю, место еще присмотреть не успели?

— Сначала был в гостях, потом отдыхал, теперь вот у вас сижу. Разве только вы потом устроите мне экскурсию.

— Можем, но вряд ли она вас удовлетворит.

— Догадываюсь, что нет. Может быть, вы мне все же скажете причину моего задержания?

— Теперь скажу. У нас есть подозрения, что вы имеете конфиденциальную запись переговоров высокопоставленных лиц. Что за запись я не знаю, пока. Но она носит секретный характер.

Видимо Омар доверял ему, если он знает, что есть некая запись. Значит он в их числе.

— И подозрение пало на меня? Учитывая, что я еще нигде не был кроме дома Омара, то надо полгать запись велась у него дома.

— Догадливы.

— Потому вы и не опасались, что я ему позвоню. Напрасно теряете время. У меня нет никаких записей переговоров. Я обычный бизнесмен. Мне даже льстит, что вы приняли меня за шпиона, но мы могли бы поговорить в номере.

— Не могли. Сейчас проверяют вашу аппаратуру. Если в ней что-то не так, то вам ее предъявят, а если все в порядке, то отправитесь домой.

— Домой! Он далеко.

Он разными вопросами пытался меня поймать на несоответствии данных, но я отвечал строго на поставленные вопросы, не отклоняясь от них.

— Шеф, — по-арабски, сказал писавший протокол сотрудник, — может быть его в подвал и поспрашивать там?

— Еще рано, — ответил начальник, не сводя с меня глаз. Он пытался узнать понимаю ли я, что они говорят.

— А что действительно нашли микрофон или это игра против него, — продолжил сотрудник.

— Какая игра! Он сам нашел случайно. Сегодня в доме из чужих, был только он. Сейчас надо всю его аппаратуру разобрать. Проверить ее.

— А если это не он?

— Откуда я знаю. Пока он не дал, кого еще проверять. Так что подождем, что скажет технический отдел.

Весь их разговор велся на арабском, но четыре глаза следили за мной. Я выдержал проверку.

— Вам придется задержаться у нас, — подвел итог майор. Он нажал кнопку и в комнату вошел араб в штатском.

— Проводите его вниз.

— Напрасно вы так, — вздохнув, произнес я, вставая, — я хоть и не специалист в вашей области, но улик у вас никаких.

— Не спускать глаз, — предупредил он охранника по-арабски.

Мы спустились в подвал на лифте, прошли по коридору и сопровождающий открыл одну из дверей. Камера была на двоих, но сегодня я был в ней единственным посетителем. Достаточно чистая. Дверь металлическая с небольшим решетчатым окном. Тусклая лампочка светилась в углу из потолка, закрытая решеткой. Окна не было. Туалет в углу за ширмой. Я завалился на кровать и закрыл глаза.

До физических мер пока не дошло, но возможно, вспоминал я предложение сотрудника. То, что они ничего не найдут, я был уверен. Теперь надо было выстраивать тактику взаимоотношений с Омаром. Исходя из ситуации, я не мог ему открыто сказать о записи. Шантажировать его счетами и встречами тоже отпадало. Значит, я должен быть возмущен. Передать ему вопросы от Марка, а пленку с записью нужно было передать связному, чтобы переправить в Европу, а второй экземпляр — Омару, но для этого надо было назначить встречу один на один, а как передать приглашение пока не знал. Почтой не пошлешь. Есть два варианта, либо узнать его телефон у кого-либо, либо через третье лицо. Второй вариант отпадает. Слишком много посвященных.

Посмотрим, что принесет Марк. Жаль ночь бессонная получается, а завтра трудный день. Пребывая в размышлениях, я задремал. Меня разбудил поворот ключа и звук открываемой двери.

В камеру вошел майор и сотрудник.

— Все? Прошел проверку? Все мое имущество цело? — задал я вопросы, поднимаясь.

— Да, можете забирать. Мы проявили пленку. Извините, она не вся была с кадрами.

— Ладно, — махнул я рукой, — у вас работа такая, везде высматривать врагов. Не буду я писать на вас жалобу. Я могу идти?

— Нет еще. Надо подписать протокол, — и он достал бланки.

— Э нет. Я ничего подписывать не буду. Образец моего почерка возьмите в отеле. Я не знаю, кто сказал, но мудрый человек. «Если вы слушаете, то не говорите; если вы слушаете и говорите, то не пишите; если вы слушаете, говорите и пишите, то не подписывайте, а если подписали, то потом не удивляйтесь». Хорошо сказано, верно? Так вот я еще хочу удивляться.

— Зря мы его отпускаем, — снова по-арабски сказал сопровождающий майора. — Это он. Больше не кому.