Миссия Маккензи
Шрифт:
Хорошенько обсохнув, не одеваясь, он прошел в крошечную клетушку, используемую как кухню, и сделал себе сэндвич. Разгуливая голышом по дому, он получал своеобразную разрядку. Половину своей жизни Джо провел в армии. Он безупречно исполнял все правила, подчинялся запретам и постоянно носил форму, прекрасно чувствуя себя в ней на работе и дома. Однако иногда странное первобытное чувство поднималось откуда-то из глубин его души и приказывало: «Хватит!»
Он вырос на конном ранчо в Вайоминге, и каждый раз, когда появлялась возможность, возвращался туда отдохнуть. Тогда он оставался там на неделю или даже на две, объезжал строптивых диких лошадей — и это тоже каким-то образом утоляло дикое первородное беспокойство его души. Но
Проклятье, чем выше продвигается он по службе, тем меньше летает. Различные обязанности и бесконечная писанина отнимают все больше и больше времени. Он согласился возглавить эти испытания только потому, что здесь ему по крайней мере были гарантированы регулярные полеты. Руководство военно-воздушных сил не всякому могло доверить испытание новых моделей, к проекту были допущены только лучшие пилоты, но, естественно, во главе всей работы должна была стоять величина безусловная. Что ж, полковник Джо Маккензи до сих пор был на голову выше всех. Джо не сомневался в своих способностях — он работал, как проклятый, чтобы достичь этого уровня. Да, конечно, умом, острым зрением и мгновенной реакцией его наградила природа, но все остальное было результатом долгой учебы, практики и постоянных тренировок — до тех пор, пока каждое движение не стало безошибочно автоматическим. Сейчас Маккензи было тридцать пять, но его реакция была быстрее, чем у молодых выпускников летных школ, да и зрение оставалось стопроцентным.
Да, впереди еще столько полетов… если, конечно, ему дадут такую возможность. Маккензи слишком быстро продвигался от звания к званию, похоже, что в будущем году он уже получит и первую звезду. А тогда… тогда хорошо, если останется время хотя бы на тренировки. Он любил ВВС, не хотел оставлять их, поэтому мысль о том, чтобы навсегда приземлиться, казалась ему невыносимой. Жизнь станет серой и пресной без яростной борьбы со стихией и техникой, без пьянящего чувства смертельной опасности.
И вновь Маккензи вспомнил Кэролайн Эванс, воинственный вызов ее пронзительных глаз. Он так ясно увидел перед собой ее глаза — темно-зеленые, с мерцающими золотистыми искорками в глубине… Он представил, как она будет смотреть на него — снизу вверх, распростертая в постели, а он будет возвышаться над нею, как Галиаф.
Он приручит эту дикую лошадку, сделает ее кроткой и ласковой. Иного не дано!
Глава 2
У Кэролайн были особые требования к одежде вообще и к удобству в частности, поэтому каждый день она тратила очень много времени на то, чтобы правильно одеться. Если какая-то вещь вдруг упорно не подходила, Кэролайн безжалостно снимала ее и заменяла другой. Каждое утро, перед тем как выйти из дома, она садилась, наклонялась, поворачивалась, разводила руками и поднимала их над головой, чтобы убедиться, что и на сей раз она оделась так, как надо, и, стало быть, целый день ей будет легко и удобно. Не хватало еще отвлекаться от работы из-за какого-нибудь натирающего кожу шва или неудобного покроя.
Одежда вообще была ее своеобразным пунктиком. Почему, рассуждала Кэролайн, большинство модельеров мужчины? Неужели никому не приходит в голову, насколько это нелепо — мужчина определяет, что следует носить женщине? Еще будучи подростком, Кэролайн решила, что все эти хваленые модельеры никогда не задумываются над тем, удобно ли будет женщинам в тех фасонах и моделях, которые они вводят в моду. Да и с какой стати они стали бы думать об этом — ведь не им же приходится часами стоять на ужасных растягивающих сухожилия высоченных каблуках, напяливать на себя синтетическое белье и выносить прочие пытки во имя очередного каприза модного кутюрье! Кэролайн давно поняла, что мода — это всего-навсего глупость и помешательство в равных долях. Когда здравый смысл вернется в этот мир, люди будут носить удобную, многофункциональную одежду, например, джинсы, футболки и свитера… Да, конечно, она не сможет изменить мир, но уж на ее комфорт и удобство в одежде не удастся посягнуть никаким модельерам!
В это утро она оделась во все белое — пышная юбка чуть ниже колен на эластичном поясе, свободная футболка на номер больше ее размера и туфли без каблука. Талию обвивали два скрученных вместе легких шарфика, желтый и голубой. Не жарко, удобно и ничего лишнего — именно так, как ей и хотелось. Ночью Кэролайн вспомнила о встрече с полковником Маккензи. Как ему удалось смутить ее? Ведь мужчины неоднократно пытались взять ее куда более серьезным натиском, и все же ей неизменно удавалось поставить их на место. Так почему же довольно невинное замечание Маккензи, подкрепленное, правда, далеко не невинным взглядом, заставило ее потерять голову от страха?
Теперь она точно знала, что во всем виноват этот взгляд. Никогда еще Кэролайн не встречала подобных глаз — бледно-голубые алмазы, поблескивающие на бронзовом лице, такие пронзительные, что, кажется, взгляд их проникает в самую душу. Кэролайн сразу поняла, что обладатель этих удивительных глаз не похож ни на одного из мужчин, которых она встречала раньше..
Она чувствовала, что должна быть какая-то особая причина ее вчерашнего странного поведения. Но в любом случае, она теперь постарается встречаться с полковником только в присутствии других людей. Господи, ну почему вчера он не пришел пораньше, когда еще вся команда была в сборе? Если бы Кэролайн увидела его тогда, она бы ни за что не засиделась допоздна за работой!
Окинув взглядом комнату, Кэролайн проверила, все ли выключено, затем похлопала себя по карманам юбки — на месте ли ключи? Карманы неизменно присутствовали в ее одежде, поскольку дамские сумочки были еще одним ее пунктиком.
Кто выдумал, что женщина должна всю жизнь таскать с собой сумочку? Почему у мужчин должны быть карманы, а у женщин нет? Видите ли, господам модельерам кажется, что карманы утяжеляют линии одежды и портят силуэт? Потому что, по их мнению, женщина должна выглядеть хрупкой и беспомощной! Кэролайн была уверена, что для раскрепощения женщин нужно не только отказываться от лифчиков, но прежде всего бросить в костер отвратительные сумочки. Ну, а потом туда же швырнуть и туфли на шпильках.
Слова у Кэролайн не расходились с делом, поэтому она заранее снабдила свой рабочий стол всеми необходимыми мелочами, которые каждый день должны быть под рукой у любой женщины. В конце концов, ненависть к сумочкам вовсе не означает, что можно обходиться без губной помады! Кэролайн Эванс твердо следовала своим собственным представлениям о хорошем вкусе.
Она раньше всех приходила на работу, не стал исключением и сегодняшний день. Кэролайн вообще любила утро, но утро в пустыне было особенным — так удивительно четки и хрустальны были очертания скудного пейзажа… Днем раскаленные волны июльского воздуха размоют контуры предметов, но сейчас зрелище было великолепным.
Тихонько мурлыкая что-то себе под нос, Кэролайн готовила кофе. Неважно, горячий или нет, — кофе неизменно присутствовал в ее утреннем рационе. Сорвав обертку с медовой булочки, она положила ее на тарелку. Ну вот завтрак и готов!
Кэролайн уселась в кресло и погрузилась в чтение отчета о последней проверке оптической системы, рассеянно отщипывая кусочки булки.
Через полчаса в комнату вошел Кэл Гилкрист.
— Ты сегодня рано, — бросил он ей, направляясь прямо к кофейнику. — Я не видел тебя за завтраком.