Миссия Маккензи
Шрифт:
— А я предпочитаю завтракать на рабочем месте, — дочитав, она перевернула отчет.
Из всех членов команды Кэл был наиболее дружелюбным. Если честно, то он был гораздо дружелюбнее ее самой. Это был добродушный общительный малый лет тридцати, неженатый, сторонник активного образа жизни. Кэролайн знала его и раньше, но только здесь они впервые встретились за совместной работой. Они работали на разные компании. Компания Кэролайн занималась в основном лазерной техникой и сотрудничала с фирмой, в которой работал Кэл, в вопросах создания компьютерных программ по обслуживанию лазеров.
— Вот еще один тест 0800, — сказал Кэл, мелкими глотками отхлебывая горячий кофе. — Когда придут Эдриен и Йетс, мы все пойдем в контрольный отсек, понаблюдаем за полетом. Сегодня летит полковник Маккензи, он всегда после испытаний заходит узнать результаты, тогда и представлю тебя ему.
— Мы уже познакомились, — сообщила Кэролайн. — Вчера вечером он застал меня здесь за работой.
— И каково твое мнение о нем?
На секунду задумавшись, чтобы сформулировать ответ поточнее, Кэролайн выпалила:
— Суровый тип!
Кэл рассмеялся.
— Да… не хотел бы я когда-нибудь перейти дорогу этому человеку. Клянусь тебе, пилоты истребителей ни в грош не ставят никого на свете, но его они чертовски уважают и на земле, и в небе. Один из них как-то сказал, что Маккензи самый лучший пилот в американских ВВС. Поверь мне, это говорит о многом, ведь в его команде нет ни одного слабака.
Подошли двое остальных членов группы. Самый старший, Йетс Корлески, коренастый лысоватый мужчина средних лет, был руководителем их лазерной команды. Второй — Эдриен Пендли, был для Кэролайн на этой работе той самой неизбежной ложкой дегтя в бочке меда. Именно Эдриен, высокий, привлекательный разведенный мужчина, решительно воспротивился тому, чтобы Кэролайн включили в состав команды. Когда она только начала работать в фирме, Пендли попытался приударить за ней и до сих пор не мог забыть и простить Кэролайн того сокрушительного отпора, который получил. Но он был прекрасным специалистом, поэтому ей приходилось терпеть его в качестве коллеги, стараясь не обращать внимания на постоянные едкие насмешки и язвительные уколы.
Вот и сейчас Эдриен, не здороваясь, прошел мимо нее, а Йетс на секунду задержался возле ее стола.
— Хорошо устроилась?
— Да, спасибо. Даже успела познакомиться с Маккензи.
Йетс усмехнулся:
— Ну и что ты о нем думаешь?
— Я уже сказала Кэлу — слишком суров.
— Постарайся не наделать ошибок, в противном случае ты узнаешь, насколько он суров.
— Он придирчив даже к пустякам?
— Ко всему, что касается его самолетов и его персонала.
Йетс прошел к кофейнику, а Кэролайн подумала, что ее страх перед полковником, похоже, был вполне оправдан. Йетс работает над оборонными заказами уже больше двадцати лет, так что уж если Маккензи и на него производит впечатление, значит, он действительно явление весьма неординарное.
В назначенный час они вышли на летное поле, где должны были проводиться испытания. Перед входом в контрольный отсек у них тщательно проверили удостоверения. Везде была охрана, и Кэролайн подумала о том, что «Ночное крыло», наверное, не единственная новая модель, а одна из нескольких, разрабатываемых параллельно.
На базе «Нэллис» работало много гражданских лиц, и все они были тщательно подобраны и всесторонне проверены. Уже сам факт, что она, Кэролайн Эванс, оказалась здесь, означал, что в ее прошлом не осталось ни одного белого пятна. Возможно, разведывательному управлению известно даже, какие хлопья она предпочитала в детстве на завтрак.
Контрольный отсек оказался шумным оживленным местом, комната была полностью заставлена рядами мониторов. Перед экранами сидело человек десять. Практически каждая часть «Ночного крыла» претерпела существенные изменения по сравнению с первоначальным проектом, множество различных компаний и оборонных подрядчиков работали сообща, чтобы улучшить качество модели.
Тут же присутствовала группа пилотов, одни и летных комбинезонах, другие — в обычной военной форме. Когда Кэролайн вошла в комнату, послышался восторженный гул, а один не в меру веселый пилот театрально прижал руку к сердцу.
— Я погиб! — громко объявил он собравшимся.
— Не обращайте на него внимания, мисс, — успокоил ее другой пилот, — это с ним уже третий раз за последнюю неделю, а ведь сейчас только вторник. Он такой любвеобильный — настоящий донжуан.
— Зато весьма симпатичный, — возразил веселый пилот. — Итак, что скажете, красавица? Как насчет законного брака? Мы поселимся в маленьком домике среди розовых кустов и заведем кучу очаровательных ребятишек.
— У меня аллергия на розы, — сухо ответила Кэролайн.
— И на мужчин, — шепнул Эдриен Пендли достаточно громко, чтобы она его услышала, но Кэролайн сделала вид, что она глухая.
— Забудьте о розах, — великодушно разрешил шутник. Карточка на его груди гласила, что Кэролайн имеет дело с майором Остином Дилом.
— Я уживчивый. И веселый. Неужели я не убедил вас, что нам будет хорошо вдвоем?
Глубокий голос прозвучал из динамика, и пилоты моментально прекратили болтовню, повернулись к мониторам. Кэролайн сообразила, что камера — в кабине самолета позволяет видеть на экране все, что делает и видит пилот.
— Сегодня в воздухе четыре самолета, — пояснил подполковник Эрик Пиколо. — Два «Ночных крыла» и два F-22. F-22 — единственная машина, которая обладает достаточной скоростью, чтобы тягаться с «Крошками», которые должны были провести несколько стрессовых маневров, а за тем проверить систему наведения на цель.
Из динамика снова донесся голос, спокойный и внушительный, словно говорящий находился в соседней комнате, а не летел высоко над пустыней на сверхзвуковой скорости:
— Идите на предельной мощности!
Кэролайн вздрогнула и руки ее покрылись мурашками.
— Иду на предельной мощности, — ответил другой голос.
— Это все и даже больше того, что можно выжать из двигателя, — шепнул ей Кэл.
Она рассеянно кивнула, все ее внимание было приковано к монитору. На экране ей были видны только руки Маккензи в длинных летных перчатках и его ноги с зажатым между ними штурвалом. Она точно знала, что это именно Маккензи, а не пилот второго «Крыла» — было что-то совершенно особенное во всех его движениях.