Миссия в ионическом море
Шрифт:
Обычно Джек не любил находиться рядом с любыми берегами; он, как моряк дальнего плавания, предпочитал иметь пространство для маневра с подветренной стороны, лиг пятьдесят или около того; но здесь, на расстоянии пушечного выстрела от берега, в его распоряжении имелось всего сто саженей под килем, но, по крайней мере, погода стояла необычайно хорошая.
Легкий брамсельный ветерок, дувший фактически круто в бакштаг, как будто специально появился, чтобы пронести их вокруг мыса и прямо в залив, но вряд ли понесет их снова курсом ост в направлении Кутали – ветер слабел, даже умирал, и скорее всего, им придется дожидаться морского бриза,
На самом деле, пока они завтракали, ветер стих совсем. Но это оказалась необычайно долгая трапеза, за время которой не только "Сюрприз" смог обогнуть мыс и достичь середины бухты, но и к доктору Мэтьюрину вернулось присущее ему хорошее расположение духа.
С самого утра он находился в по-настоящему сердитом, упрямом и неблагодарном расположении духа и был враждебно настроен к красоте любого типа. Но теперь, прогулявшись по палубе, сытно позавтракав, выпив кофе, выкурив утреннюю сигару и насладившись видом, Стивен оказался полностью готов признать, что лишь несколько мест, где ему довелось побывать, являлись большей усладой для глаз, чем Кутали и его окружение.
Воды залива кое-где покрывала легкая рябь, а где-то она стояла гладкая, как стекло, и в чистоте этих природных зеркал они могли увидеть удивительные пики, выросшие из моря, а у их ног - целый город, и все это - перевернутое и накладывающееся на изображение стоящих кораблей и лодок, по большей части - зависших, подвешенных в неподвижности, в то время как некоторые медленно ползли по поверхности при помощи кормовых весел.
Абсолютный штиль, безоблачное небо, неподвижность корабля и, возможно, такое чувство, будто смотришь на зеркальное отражение или даже из него, создавали необычайное ощущение тишины, так что люди, разговаривая, неестественно приглушали голоса.
Сам плотно застроенный город имел вид двойного конуса - серые зубцы, красные крыши, белые стены повторялись в зеркальном отражении, пока дуновение ветра вдруг его не уничтожало.
Это никак не повлияло на стены верхнего города, а вот вал нижнего неожиданно стал в два раза меньше. Теперь городские укрепления не выглядели такими уж грозными, и Джек осознал: план Мустафы разгромить здесь все при помощи канонерок являлся вполне осуществимым.
Хотя на первый взгляд Кутали выглядел компактным, словно весь высечен из единой трехгранной каменной глыбы, которая расширялась от моря и вверх по склону горы, на самом деле, он состоял из трех частей: нижняя простиралась по обе стороны укрепленной гавани. Здесь стены сильно расходились, оставляя между собой широкой зазор, делая эту часть уязвимой. И насколько Джек мог рассмотреть, пристально глядя в подзорную трубу, укрепления среднего города также не выдержали бы сколь-нибудь серьезной осады.
Но, отметил он, разглядывая сильно укрепленный верхний, Христианский город с его церковными башнями, выглядывающими над зубцами стен, даже небольшая артиллерийская батарея, даже три или четыре двенадцатифунтовые пушки, при хорошей наводке сделают атаку невозможной, потопив все канонерки сразу, как только те окажутся в пределах досягаемости.
Пока артиллерия господствовала над морем и низменностью, в массивных укреплениях нет необходимости.
Мустафа клялся, что у христиан есть только две пушки, старые и изъеденные ржавчиной, да несколько баллист, но будь у них и с десяток орудий, он все равно атаковал бы Шиахана, потому что христиане не вмешаются
– Верхний город полностью христианский,- отметил Грэхэм в свою очередь, - здесь не найти ни одной мечети в пределах его стен. Средний заняли разношерстные торговцы, а моряки, кораблестроители и им подобные расположились на берегу.
Турки же живут в основном в пригороде справа, на дальней стороне реки. Здесь можно заметить шатер правителя - стоит позади, как я полагаю, разрушенного храма Зевса пеласгов. Да: я вижу флаг Шиахана. Он алай-бей, что соответствует нашему званию бригадира, и имеет право на бунчук с одним лошадиным хвостом.
– Галера отходит от берега, - собрался уже сказать Стивен, но поскольку Джек, Грэхэм и Пуллингс вместе с ним стояли на полубаке, устремив пристальные взоры в том направлении, промолчал.
– Тринадцатикратный салют бригадиру?
– спросил Пуллингс.
Джек промолчал, крайне сосредоточенно настраивая подзорную трубу. - Это не бригадир, - сказал он наконец.
– Я не вижу бригадира ни однобунчужного, ни двубунчужного. Полагаю, это греческий священник, в этих краях их называют пресвитерами.
Церемонию встречи пресвитера, в одеянии с черным прямоугольным капюшоном, на "Сюрпризе" исполнили менее уверенно, чем встречу паши, но достаточно хорошо, а в кормовой каюте, те, чьей, основной задачей было развлекать его, очень скоро утратили постные выражения лиц, когда оказалось, что отец Андрос - не только представитель христиан Кутали, но и один из политических советников бея, а сейчас и его эмиссар.
Бей нездоров, и, хотя он будет крайне рад видеть капитана Обри, как только поправится, необходимость в депеше оказалась настолько велика, что бей попросил отца Андроса нанести визит капитану, передать наилучшие пожелания, изложить ситуацию, и, одновременно, передать специальные пожелания бея и его соответствующие предложения.
В качестве полномочий отец Андрос передал Джеку красиво написанный документ с печатью, сказав потихоньку Грэхэму: - Я предаю вам привет от Османа из Смирны.
– Он в Кутали?
– Нет, его вызвали в Янину к Али-паше, в тот день, когда вы встречались с Исмаилом.
– Весьма изящное письмо, - сказал Джек, передавая документ Грэхэму.
– Но, прошу, скажите этому джентльмену, что нет лучших полномочий, чем само его облачение и одобрение происходящего.
Киллик тоже разделял крайне благоприятное впечатление своего капитана от отца Андроса (который, и в самом деле, проявил себя весьма мужественным священником), потому что принес графин лучшей мадеры Джека, той, что с желтой пробкой.
Отец Андрос тоже испытывал соблазн выпить вина, но даже если намного позже в тот день это и случилось, предлагать ему спиртное сейчас смысла не имело, не действовали на него улыбки или смех - его дело было слишком серьезно, и он выложил его прямо, последовательно, и, Джек мог бы поклясться, довольно искренне.
Притязания Шиахана на Кутали отлично оправдывались турецкими законами и обычаями, и, несомненно, по прошествии времени будут подтверждены письменным указом султана, но отцу Андросу этот вариант не подходит: он приверженец немедленных практических шагов.