Мистер Фостер

Уэбстер К.

Улыбнувшись, я подняла сумочку, вытащила ключи и открыла дверь.

Я лгала. Темнота мне не страшна. А еще я не боялась ни пауков, ни высоты… По правде, у меня не было никаких сильных страхов. Оказавшись внутри дома, я не стала продолжать игру, но Фостер, похоже, этого и не ждал. Он прекрасно понял, что это была уловка. Просто мой способ провести его за дверь.

Отступив, я закрыла за Фостером. При этом придвинулась к нему ближе, чем требовалось. Так близко, что моя грудь практически коснулась его предплечья. Наши взгляды встретились, и мы замерли

на несколько секунд.

— Хочешь выпить? — спросила я осторожно, не желая разрушить момент.

— Возможно. Мы говорим о лимонаде или чем-то покрепче?

Улыбнувшись, я взяла его за руку и переплела наши пальцы. Фостер тут же напрягся. От собственной смелости у меня бешено заколотилось сердце. И я молча повела его по коридору в папин кабинет.

Фостер не сопротивлялся.

Ободренная его поведением, я задумалась, что делать или говорить дальше. Ни к чему было отрицать взволнованность. Снаружи, на крыльце я думала, что со всем справлюсь, но теперь, в доме… все ощущалось по-другому.

На меня нахлынули воспоминания прошлых лет. Два года назад Фостер заговорил со мной на вечеринке, поскольку я стала походить на женщину. Но заметила я его много раньше. Будучи другом отца он время от времени заходил навестить его. Я помнила, как Фостер приехал к нам однажды незадолго до Рождества. Я была неуклюжей двенадцатилетней девушкой, а он взрослым и великолепным. Для него я была лишь ребенком лучшего друга, а для меня Фостер олицетворял самого красивого мужчину, которого я когда-либо видела. Когда мне исполнилось четырнадцать, он снова заехал. Как только отец сообщил о приезде друга, я с нетерпением ожидала нашей встречи… чтобы потом открыть ему дверь и обнаружить, что он забыл мое имя.

Впрочем, мне было плевать. Главное, что я прекрасно помнила, как его звали.

Мама заметила мою наивную злополучную влюбленность и потом дразнила этим. Но к тому времени, как Фостер снова заявился в Хэмптон через два года, он стал для меня не более чем детской влюбленностью, которую я смущалась вспоминать… Пока Фостер мне не улыбнулся.

Теперь же он сделал это снова.

Когда Фостер по-настоящему улыбался, то стоило следить в первую очередь не за губами, а за глазами. Теплый и нежный блеск на радужках, казалось, преображал все его лицо, смягчая гранитные черты и придавая ему мечтательный вид. От одного этого у меня слабели колени. Но когда к тому же Фостер приподнимал уголки идеальных губ, неотрывно смотря на меня… Боже, я едва держалась на ногах.

Фостер явно почувствовал себя комфортно в отцовском кабинете. В отсутствие друга он занял кресло за сверкающим столом из красного дерева. На работе Фостер тоже сидел за массивным столом. Но здесь все было иначе. Не слышно обычного офисного шума, никаких стеклянных стен… вообще никого, кроме нас.

Я взяла выпивку из папиного бара и вернулась к Фостеру, надеясь, что он не заметит, как слегка дрожала моя рука. Было что-то в том, чтобы прислуживать ему так…

Не сводя с меня взгляда, он принял стакан.

— Благодарю.

Я слабо улыбнулась

ему, воспользовавшись возможностью отвести взгляд, когда Фостер сделал глоток. Мое тело так горело, что захотелось выбежать из комнаты и проверить термостат. Наверняка там настроены ошибочные значения.

— Сядь, — вернул меня к реальности его голос, резкий и обжигающий, как удар хлыста.

Мои глаза слегка расширились, когда я уловила команду в его тоне. Это он был гостем в моем доме, но почему-то его просьба так смутила меня, что я даже не понимала, куда садиться. Я ощущала себя так, словно сама находилась в его владениях, а не наоборот.

— Куда?

Он пронзил меня таким взглядом, что рой бабочек едва не вырвался из живота. Фостер поставил стакан на стол, а потом уверенно похлопал себя рукой по бедру.

— Сюда.

Сердце колотилось так громко, что я слышала его даже в ушах. Кожу опалило пламя. Мне захотелось сорвать с себя платье и лечь в ледяную ванну.

Вместо этого я опустила взгляд на его колени.

Большая ошибка. Огромная.

И это не единственная огромная вещь в комнате.

Между раздвинутыми бедрами Фостера под дорогой тканью брюк виднелась впечатляющая выпуклость. От этого неожиданного зрелища по венам разлилось жидкое желание. Любые сомнения относительно его возможного интереса ко мне этим вечером стали таять.

Да, мистер Фостер определенно хотел меня.

Едва дыша, я стала преодолевать разделявшее нас расстояние. Несмотря на то, что я ступала аккуратно, в комнате эхом отдавался стук моих каблуков по деревянному полу. И с каждым шагом мое сердце колотилось все быстрее.

Фостер начал эту игру, но я все равно ждала, что он вот-вот меня остановит.

Но нет.

Я осторожно присела, твердо упираясь пятками в пол, и посмотрела на Фостера, не скрывая любопытства.

Будто в данной ситуации не было ничего странного, а я принадлежала ему, Фостер порочно мне улыбнулся и положил руку поверх моего обнаженного бедра.

— Вы хорошо провели сегодня время, мисс Паркер?

То, что он назвал меня так официально — мисс Паркер — еще сильнее сбило с толку. Это совсем не вязалось с его улыбкой и тем, что Фостер, слегка касаясь, ласкал мою гладкую кожу.

Разум кричал, что что-то не так, но я все еще надеялась на лучшее.

Даже не была уверена, что смогла бы говорить, не выставив себя дурочкой, но испытала огромное облегчение, когда голос зазвучал почти ровно.

— Да. Спасибо, что взял с собой.

Его пальцы скользнули по внутренней стороне моего бедра, поднимаясь все выше и выше, чем выбили воздух из моих легких.

— Не стоит благодарностей. Ты была великолепна, — невозмутимо проговорил он и на мгновение замолчал. Но учитывая то, как Фостер меня касался, я не смогла придумать ответ так быстро. — Твое положение в моей компании соответствует твоим ожиданиям?

Я хотела ответить ему, действительно хотела, но затем Фостер скользнул так высоко по моему бедру, что задел кончиками пальцев мои трусики.