Мистер Грей младший
Шрифт:
— Я хочу жить, мама, — прошептала я, утирая слёзы, — Хочу жить так же просто, как и он…
— Откуда ты знаешь, что ему просто?..
— Он сам сказал, что у него было миллион шлюх, — выбрасываю я.
— Шлюхи — не показатель того, что ему всё просто. Могу поспорить, что он разводил этот миллион, чтобы забыть о тебе. И могу ручаться, что у него всё равно не получилось.
— Мы закрылись вчера… в кладовке…
— Что?! — мама округлила глаза.
— Это чистая случайность, клянусь тебе… Всё получилось само собой. Но я поняла, уже тогда поняла, что не было в моей жизни минуты более дикой,
Я уложила голову на мамины колени, судорожно всхлипывала и зачем-то вздрагивала, точно ко мне прикладывают электрошокер. Ощущение личного упадка — физического и психологического, — да и просто, упадка желания продолжать жизнь как-нибудь, для чего-нибудь, протиснулось внутри, убивая все прочие чувства. Я так не хотела жалеть себя, мне так не нужно было скорбеть, но боль меня порицала и ей было всё равно, какие у меня желания. Какие у меня мысли. Какие у меня планы. Ей было всё равно… Дышать от слёз становилось труднее. Как так можно рыдать, до физической боли? Верно, это особенный талант…
Я очнулась ото сна, лёжа на диване в гостинной. Мамы уже рядом не было. В глазах кололо, не хотелось открывать их. Мне снова расхотелось жить. Вздох через сопящий нос, потираю веки и встречаю взглядом часы, на противоположной к мягкой тахте, стене. Опускаю глаза на кофейный столик. Шоколад, а рядом приклеен маленький листик из блокнота-заметки. Беру плитку, читая мамино послание:
«Если на сердце горько — пусть хоть во рту будет сладко. Люблю тебя, я в торговый центр. Не скучай.
Твоя мама».
Как в детстве… Совсем как в детстве!.. Каждый раз, когда обида кусала меня своими клыками до костей, мама кормила меня шоколадом. Это было чудо, но все слёзы пропадали… Мама говорила мне, что он волшебный. И я в это верила. Верила так свято, так чисто, что забывала обо всех неприятностях. Мама… Элена говорит, что «она сделала из меня тютю». А что бы дала мне она? Возможно, стержень. Возможно, её холодность… Да и вся бы моя жизнь была другой. Но никогда бы я не поменяла Хайден на другую мать. Лучшей, чем моя мама — нет. Понимающая, любящая, переживающая… И успокаивает меня шоколадом. Я уже было открыла обёртку, как в кармане юбки завибрировал мобильник. Элена.
Я сразу вспомнила о калориях. О том, что плакала. О том, что не накрашена. О том, что волосы, как следует, не уложены… А это значит, что с ней мне встречаться ни в коем случае нельзя, иначе получу подзатыльник через её голубые глаза.
— Алло, — говорю я, как следует прочистив горло и откашлявшись, уповая, как на дождь в густой зной, на то, что она не поймёт, что я плакала. Снова. Снова плакала!
— Чёрт возьми, я уже не выдерживаю, Айрин! — ругань стекает с её рта песней, — Ты опять ныла? Ты что, безутешная
— Не надо никаких свиданий. Особенно с психотерапевтом… Я просто, это… э-э-э… я не плакала, я…
— Айрин, не обманывай меня. Мне известно, где ты коротала вчерашний вечер.
— Да?.. — слабым голосом спросила я.
— Да. И поступила ты глупо.
— Глупо, что пошла?
— Глупо, что пошла одна. Информация о мистере Подонке появилась только сегодня во всех журналах. Forbes, Cosmo кричат обложками о том, что молодой Грей, будущий наследник империи, определился с выбором будущей жены.
Чёрт!.. Почему всё так… так отвратительно?!
— Он подлец. А ты дура. Это просто, как дважды два.
— Спасибо, Элена. Мне стало так легко! — иронично воскликнула я.
— На правду не обижаются. Кстати, я бы хотела встретиться с тобой сегодня. В ресторане.
— В твоём? — чуть слышно спросила я.
— Да. Собирайся и сразу же приезжай. Буду ждать тебя в своём кабинете. Надеюсь, я не увижу красных глаз, отёков и всего прочего, свидетельствующего о том, что ты настолько, по-идиотски сильно любишь этого… я лучше промолчу.
— Не увидишь, не беспокойся. Я буду в полном порядке.
— Надеюсь на это. До встречи, — Элена сбросила вызов и я услышала частые гудки.
Вернув шоколад на стол, я пошла приводить себя в порядок. Становлюсь похожей на зомби — это не лезет ни в какие ворота. Плыть по течению — только это мне и остаётся, но «забивать» на себя и собственное душевное равновесие я не собираюсь, ибо слишком горда.
Возвращение ухоженного облика повлекло за собой желание продолжать то, о чём думала утром… Попытаться пожить для себя, если это возможно. Хоть самую малость!.. Тянуть себя за волосы, но быть уверенной в себе и сногсшибательной. Как там говорила мисс О’хара? «Если я чего-то хочу, я это беру…» Как это точно и верно. Брать всё, что угодно душе, не воюя и не «борясь ни с ангелами, ни с демонами». Только будучи импульсивным эгоистом можно достичь счастья?.. Вывод безумен, но реалистичен.
Через час, я уже сидела в пустом ресторане, за накрытым полезной едой, обильным столом. Моей визави выступала Элена, которая постоянно говорила, забыв о еде, о том, насколько я всё неправильно делаю, неправильно одеваюсь, неправильно думаю, неправильно живу. Честно, мне было легче от каждого её порицания. Я узнавала, насколько я должна быть самокритична и насколько должна любить себя. Как это возможно?
— Я не идеалистка, — коротко перебила её я.
— Ужасно жаль, Айрин. Выкинь образ подбитой лани из себя. Не жди этого подонка, как Божьей благодати.
— Я и не жду. Элена, после того, что я вчера пережила, я… Я чувствую к нему лишь злость. Злость на него, на себя, я… Я не знаю, как справиться с этим… И если ты думаешь, что мне нравится страдать и я мечтаю быть такой, вырывать волосы из-за него на голове, плакать, унижаться — ты ошибаешься. Я просто хочу быть счастливой. Мне надоело быть грустной! Спустя пять лет я это поняла!.. Хайден убеждает меня в том, что он не такой уж и урод… Ты принижаешь его к земле, а она возносит его до небес. Я разрываюсь. Я устала, Элена. Устала!