Мистер Грей младший
Шрифт:
После отцовских похорон я около двух недель ни с кем не говорила. Только ребёнок в моей утробе не давал мне сделать новые злосчастные надрезы в зоне вен на запястьях. Я понимала, что сейчас — в данный момент — я лишилась самого главного. Тыла. Защиты. Отцовской заботы. Прикрытой подноготной. Я подозревала Теодора в том, что он не только изменяет мне с Айрин — причём, неприкрыто, это я прекрасно знала — но и то, что он ловко сошёлся со своим отцом и теперь, при встречах, я чувствовала себя для этой семьи лишней. Фиби и Адам объявили спустя неделю после панихиды Грейсона Гриндэлльта, что
Я решила назвать его Дорианом. Фамилию дал Грей, имя с меня. Единственное, что нас связывало с Греем, это общий, на двоих любимый роман Оскара Уайльда. Теперь, это был ещё и мальчик. Наш сын. Но я не говорила об этом ему, потому что все его мысли и всё его время было сейчас направлено на треклятую Айрин Уизли. И вся его любовь. И если бы он узнал, он вряд ли бы отказался от Айрин, скорее, попросил бы меня убить его. Но ни за что бы я этого не сделала. Порой, мне казалось, Тед мог отречься от всего человеческого, от всего святого, чтобы быть рядом с Айрин. Но наш сын будет жив, пусть только благодаря мне.
Вчера, мною был услышан разговор Кристиана с Теодором о том, что чуть позже, в этом месяце — сентябре, он отправится с Айрин в Грецию. Когда оставались считанные дни, Теодор объявил мне, что съезжает от меня в свою холостяцкую квартиру. Да, я прекрасно знала про эту квартиру «для встреч с Айрин», знала и то, что так он хотел скрыть эту поездку. Но я собрала чемоданы, где преобладали, в основном, вещи для курорта. Они лежали открытыми на его постели. Когда я вошла в комнату, он долго, долго, выжидающе смотрел на меня. А мне… мне впервые было на него всё равно. Мне хотелось немного счастья.
— Что, Теодор? Рассчитывал только на Лидию? Не ожидал, что я хорошая хозяйка?
— Да нет, просто… откуда ты знаешь, что…?
— Ты собираешься с Айрин в Грецию? У меня хороший слух и уже чистая совесть. А ещё, ты выглядишь чрезвычайно уставшим, милый. Тебе правда нужно отдохнуть…
— Даниэль…
— Ты правда вянешь и сохнешь, даже если день без неё. Похож на наркомана без дозы. Утомлён всеми церемониями с похоронами, загружен с компанией, да?.. Но с Уизли ты другой. Не знаю, что она делает. Возможно, она шаман, который танцует на твоём члене или индийский факир, дудочкой поднимающий его из штанов, но у неё прекрасно получается приводить тебя в чувства.
— Дана, ты…
— Я знаю, кто я, кто ты, кто Айрин. Я всё прекрасно знаю. Не надо лишних слов. Хоть клонируй эту свою Айрин, хоть вкалывай её кровь в свою, имей её, пока сердце не встанет, только вернись живым, а не тем, что я вижу.
— А если не вернусь? — спросил он серьёзно. Внутри меня всё содрогнулось.
— Ты на это способен, я знаю… Только тогда, я стану нынешним тобой. Ты будешь так жесток ко мне?..
Он молча разглядывает моё лицо. Видимо, смотря на него, он думал, что сделать мне хуже уже можно только одним способом — убить меня. Я медленно подошла к нему, еле волоча за собой ноги.
— Меня жизнь уже наказала, — слеза скоро стекает по моей щеке, — Я всегда была той,
Он долго смотрел в мои глаза, а потом спешно ушёл, закрыв чемоданы и унося их с собой. Я поняла, что его больше не верну. Но ребёнок был моим спасением. Был моей новой любовью и козырем. И зная, как Грей старший трясётся над своей дочуркой, которая вот-вот должна преподнести ему внука или внучку в подарок, я решила пойти к нему.
И следующем же утром, я оделась и вышла из дома, начав осуществлять свой план «А».
— Я живу, точно в телевизоре с плохими новостями, — доносился из гостиной его бас, после чего тихая, успокоительная речь домработницы. И снова продолжение. — Дети, матери, отцы, внуки… Никакого покоя! Завтра же я прикажу собрать чемоданы, еду на остров Святой Елены, где больше никогда не буду на связи с внешним… нет, никаким не миром! Настоящей войной!
— Остров Святой Елены, — тихо произнесла я, слабо улыбаясь и поправляя на себе чёрный, брючный костюм, входя в комнату, — Вы решили повторить путь Наполеона, мистер Грей?
— О, теперь, дамы и господа, к нам мисс Гриндэлльт с плохими новостями!
— Почему сразу с плохими, мистер Грей?
— Потому что хорошие больше не в моей компетенции.
Я покачала головой, чуть приобнимая его, здороваясь ближе.
— Эдуарда, оставь нас. Мне кажется, у мисс Даны ко мне серьёзный разговор. Я увидел это по её взгляду.
Его домработница, распрощавшись с нами кивком, покинула нас.
— Ну? — усадив меня на диван, он обернулся ко мне. Я нервно смочила языком губы.
— Прошу прощения за свой, до сих пор, не слишком блистательный вид. И за то, что я довольно долго прибывала в состоянии… «ничего и никого не хочу».
— Достаточно извинений, Дана, — сжав мою руку, с пониманием произнёс он. Коротко кивнул.
— Для начала, я бы… хотела спросить, как… как обстоит дело с контрактом? Я считаю, что если вы его подпишите, мы сможем обручиться с Теодором и без свадьбы, едва он вернётся из… путешествия.
Кристиан Грей тяжело вздохнул.
— Дана… однажды, я вмешивался в судьбу Теодора, о чём потом очень долго и часто жалел. Так что вот, что я скажу тебе: договора нет. Я говорил с приставами и юристами, когда ты… когда тебе было слишком плохо. Контракт не был найден нигде. Не было и завещания твоего отца. Но тут, дело ясное, всё идёт тебе, ведь ты единственная наследница. Но и никакого договора не было.
Я с каменным лицом смотрела на Кристиана Грея.