Мистер Грей младший
Шрифт:
— Почему ты такой собственник?
Ох, малыш. Это трудно объяснить, но я попытаюсь.
— У меня в крови желание владеть. — ответил я просто, пожав плечами.
— Вау… — выдохнула она.
— Достойный ответ?
— Очень даже.
Я потянулся, нарочно сделав так, чтобы приподнялась майка… Она глубоко вздохнула, видимо, ожидая моего вопроса…
Я поправил свою джинсовую куртку, а потом, спросил:
—
Она облизала губы и посмотрела мне прямо в глаза.
Детка, опять ты поднимаешь это чёртово напряжение в наглухо закрытой коробке!
Ты играешь с огнём, крошка.
— С тобой мне не страшно. — сказала она хрипло и тихо…
Оу, это так откровенно…
— Тогда, может быть, поиграем в “действие”? — предлагаю я.
Дана сглатывает и несколько раз кивает.
Я улыбаюсь и мы слышим какой-то треск… Кабина несёт нас над глубоким обрывом. Скорее всего, это “Бостуэлл”.
Лицо Даны становится испуганным от непрекращающегося, отвратительного треска. Я встаю на ноги и протягиваю ей руку:
— Иди сюда! — приказываю я. Она мгновенно взлетает с диванчика, хватая меня за руку, как за спасательный круг.
— Неужели, мы опять застряли? — спрашивает она, когда треск утих, а кабина прекратила движение… Я ближе прижал её к себе.
— Замкнутое пространство не выдерживает того напряжения, что исходит от нас…— пытаюсь шутить я, но её лицо остаётся серьёзным…
Глаза, которые минуту назад смотрели на меня с испугом, теперь, глядят с идеальной решимостью.
— Ну, продолжим играть на смертном одре? — спрашиваю я, не отпуская её, она кивает.
— “Правда” или “действие”? — ставит она меня перед выбором.
Чёрт, детка. Ты дерзкая.
— Действие. — смело говорю я.
— Продолжи то, что начинал в том лифте, в “Грей-Хаусе”… — хрипло шепчет она.
Что ж, раз это моё действие… Я приблизил своё лицо к ней так, что было не продохнуть… Дана задрожала и приоткрыла свой маленький ротик… Закрыв глаза, я намертво впился в её губы своими… И мне было плевать, что это аморально…
Нужно отвечать на звонки, Айрин.
========== Passed through the gap ==========
С каждым мгновением, мой поцелуй становится всё горячее, мощнее, требовательней и глубже.
Грей. Ты. Самая. Настоящая. Блядь.
Не пытаясь остановить себя, я жадно сплетаю свой язык с её, а мои руки безостановочно ползут вверх и вниз по её спине. Я уже не контролирую себя. Мои губы соскальзывают с её губ на подбородок, я сжимаю его зубами. Он такой мягкий.
Она
Мой рот вновь накрывает её, а руки скользят ниже и ложатся на изгиб - от спины к попке. В моём поцелуе смешалось всё: злость на Айрин, почти обида на неё, злость на себя, отчаяние от бесповоротности и тупика, с которым я столкнулся.
Я всё вложил в это действие, в этот поцелуй, который прервал спустя несколько минут. Потому, что не мог дышать. Я задыхался от собственного ничтожества.
С трудом собирая в лёгкие воздух, я прислонился лбом ко лбу Даны, прикрыв глаза. Её дыхание было таким же быстрым и поверхностным, как и моё…
Вдох — выдох, вдох — выдох, Грей.
— Господи, — прошептала она, еле слышно. Именно так, насколько ей позволяло учащённое дыхание.
Я зажмурился на какие-то секунды, чувствуя, как закололо моё сердце. Это было от собственной ярости на себя. От боли за свой… поступок? Медленно, я отстранился от неё и заглянул в глаза. Два чистейших озера заволокла дымка желания.
Чёрт!
— Я… Дана, этого не должно было быть, — глубоко вдохнув, начал я.
— Знаю. Заткнись, — шипит она и вцепившись своими губами в мои, усаживает меня на диванчик в кабине.
Оседлав колени, набрасывается на губы, и я отвечаю на её поцелуй. Она давно этого хотела. С первой секунды. Могу поспорить.
Мои руки безостановочно носились по её спине, а из её губ, то и дело, вырывались вздохи и стоны. Я схватил её за волосы и начал жёстко тянуть их, не прерывая поцелуя. Она сплела свои руки у меня за плечами. В кабине становилось жарко. Я целую нелюбимую девушку на огромной высоте, над бездонной пропастью. Страсть, которая сносит крышу, действовала на нас в эти секунды: нам уже было плевать на то, что мы застряли…
Блять. Остановись, Грей! Останови это!
Руки Даны переносятся в мои волосы и она топит в них пальцы. С болью по мне проносится наслаждение оттого, как она их тянет.
Хватит. Всё. Остановись. Иначе ты возненавидишь себя, Грей.
Я глубоко вдыхаю, и взяв лицо Даны, отцепляю её от себя. Мысленно матеря себя, с осторожностью заглядываю ей в глаза.
И гран-при за тупизм, идиотизм и похеризм — в этом году получает Теодор Грей.
Дана смотрит на меня потеряно-детскими глазами. Не скажешь, что девушка с таким невинным личиком, способна на подобную страсть.
— Дана… Ты, — я не знал, как начать, — Этого больше не повторится. Я люблю другую. Я уже ненавижу себя за то, что сделал, — с отчаянием выжигал фразы я.
Дана отшатнулась, встала с моих колен, попятилась назад, а потом плюхнулась на противоположный диван. Её глаза стали ледяными. Покрасневшие, зацелованные, покусанные мною губы, вдруг сжались.