Мистер Сыщик
Шрифт:
– Доктора, сюда! Ему плохо! – закричала девушка.
Таррел застыл в оцепенении, он только наблюдал, как на звук аппарата примчался врач. Доктор бросился в палату, отдавая на ходу распоряжения медсестрам:
– Где интубационная трубка?! Немедленно позовите реаниматологов! Вы не видите, у него осложнения?!! Выполнять!
Врач захлопнул дверь прямо перед носом Ирен. Медсестра закрыла жалюзи, так что о том, что твориться в палате не знал никто, кроме тех, кто там находился. Таррел тяжело опустился на скамейку. Он отправился на стройку, как только Зак бросил трубку. Какие были последние слова Фостера? «Он здесь»? Майкл боялся,
– Я должен найти негодяя, который сделал это с Заком! – решительно произнес Таррел тихим голосом и поднялся со скамейки.
– Ты уходишь? – воскликнула Ирен.
– Я ничем не помогу Заку, - поднял на девушку глаза Таррел, - Но я могу помочь убийце получить по заслугам!
Парень развернулся и направился к выходу.
– Кому? Стой, куда ты? – закричала ему вдогонку Ирен.
– Я найду его, - обернулся Майкл.
– Да кого же?!
– Того, кто столкнул Зака с крыши!
Таррел быстро спускался вниз по лестнице, перепрыгивая через ступеньки. Он должен был что-то сделать. Что-то нужное. Ирен прислонилась к стене коридора и медленно сползла вниз. Девушка закрыла лицо руками. Мисс Гилберт вдруг поняла, насколько ничтожны все бытовые проблемы, по сравнению с готовой оборваться жизнью. Она не хотела верить, что могла потерять еще и Зака. Свидетельницей скольких смертей ей придется стать?! И все из-за убийства собственной сестры. Словно ее, и всех, кого Ирен любит, в последнее время преследовала смерть. Но ведь погибших не вернуть, да, хотелось арестовать преступника, однако только не ценой еще одной жизни. Это ее вина!
Вдруг дверь открылась, и с палаты высунулось измученное лицо мистера Митчелла.
– Вы все еще здесь?
– Конечно, - Ирен взглянула на него. В ее глазах читался немой вопрос.
– Пока что с ним все нормально, припадок ликвидирован, - доктор взглянул на девушку и сочувственно произнес, - не мучайте себя, езжайте домой. Если в его состоянии будут изменения, мы дадим вам знать. Вам и вашему другу.
Ирен кивнула, поднялась с корточек и побрела к выходу.
***
Через три дня я пришел в себя, впервые разлепив налитые свинцом веки после столь длинного забытья без каких-либо сновидений. Меня перевезли из интенсивной терапии в обычную палату и, по словам врача, моей жизни больше ничего не угрожало. Я благополучно, хоть и с большим трудом, удержался на грани, которая связывала меня с миром живых, и сам был очень этому рад. Теперь мне нужен был лишь покой, лекарства, обезболивающие и должный уход. Но перспектива проваляться, кто знает сколько, на этой кровати, не в силах, пока что, даже пошевелиться, меня не прельщала.
Проснувшись, первое, что я увидел, был белоснежный потолок палаты, в которой я находился. Но вдруг я услышал чей-то вздох и медленно повернул голову, ощущая невероятную слабость.
Ирен сидела возле моей койки и держала меня за руку. Увидев, что я смотрю на нее, девушка улыбнулась, лицо ее было жутко уставшим.
Я вяло растянул губы в ответ и просипел:
– Ирен, я выгляжу просто ужасно, тебе лучше отвернуться. Я уже не знаю, сколько дней не принимал ванную.
Девушка засмеялась и сильнее сжала мою ладонь.
– Ты простишь меня, - неуверенно спросил я.
Она умолкла, мгновение задумчиво глядела на меня, а после заговорила серьезным тоном:
– Ты давишь на жалость? У тебя совсем совести нет, Зак Фостер? Ммм? Вначале он геройствует,
Я растеряно смотрел на девушку. Ну, что, Зак? Ты думал, она броситься тебя целовать, раз ты остался жив? Правда? Интересно, она хоть волновалась? Удивительно, как Гилберт вообще пришла ко мне, не так ли?
– И, - продолжила Ирен, - ты совершил все эти глупости ради меня, - я опешил и внимательно всмотрелся в лицо девушки. Она же покачала головой, - ох Зак, все было бы гораздо проще, скажи ты правду с самого начала. Но раз уж так сложилось…Да, конечно я рада, что ты остался жив! Я не могу тебя не простить…Но знай, - вдруг насупилась барышня, - я не поощряю подобные глупости, и все еще сержусь на тебя за обман! И вообще… Ты… ты просто…кретин! Вот, - она отвернулась.
– О, ясно, это не новость, - ухмыльнулся я. Ирен краем глаза взглянула на меня, и я заметил проскользнувшую улыбку на ее лице. Но, кто же сообщил ей обо мне? Кто вызвал скорую?
Вдруг дверь моей палаты тихо творилась и из проема высунулась взлохмаченная голова Таррела. Увидев меня, его лицо растянулось в улыбке. Майк? Это ему я обязан жизнью? Я вспомнил наш последний разговор.
Ирен проследила за моим взглядом и встала, добавив напоследок:
– Я зайду как-нибудь в другой раз, Майкл долго ждал, чтобы, наконец, поговорить с напарником.
Таррел приблизился ко мне и неуверенно остановился, переступая с ноги на ногу.
– С каких это пор мы стали напарниками? – удивленно произнес я.
Тот замялся, сел и, натянуто ответил, все пытаясь деть куда-то свои руки, то сплетая пальцы в замок, то опуская ладони на колени:
– С того момента, как ты отправился сюда во внеплановый отпуск. Ну, как дела, приятель?
– Нормально, я же на обезболивающих. Хотя ощущение такое, словно по мне грузовик проехал.
– О, все не настолько серьезно, ты всего лишь с крыши свалился, - усмехнулся Майк.
Я хмыкнул, ощущая собственные ребра и молча взглянул на него, пытаясь понять, что творится в его голове, что знает он и чего не говорит мне. Таррел понял мой немой вопрос и добавил:
– Я смог установить его личность. Это Эдгар Мак’Квин, 46 лет. Задерживался ранее за драки, хулиганство, кражи. Полиция согласилась на сотрудничество и разослала ориентировки. Теперь этот тип никуда не денется! Нам нужно найти его и расколоть, а дальше все пойдет, как по маслу!
– Он знает об Ирен и о диске, не готов сдаваться. А теперь, тем более, нам сложно будет его схватить, найти, после того, что он со мной сделал. Эдгар будет скрываться.
– Это не твоя забота, ты должен встать на ноги, а эту мразь я возьму на себя.
– Да, вот только… - задумчиво произнес я, - преступник проявил слабость, теперь он в розыске. А его соучастники не захотят, чтобы тип выдал их. Боюсь, мы не одни его ищем.
– Вот еще что, Зак, полицейские дежурят у твоей палаты, чтобы если вдруг преступник вздумает вернуться и прикончить тебя, пока ты в таком ужасном состоянии…Ну, в общем, чтобы у него ничего не вышло.
– Понятно, - скривился я. Ненавижу собственную беспомощность. Но Майкл прав, оставлять меня сейчас одного не безопасно. Да меня сейчас может прикончить кто-угодно, даже пятилетняя девочка, - мы хоть можем доверять мистеру Моффату?