Мистерии Осириса: Огненный путь

Жак Кристиан

Жрец вышел, оставив Царя и его Сына наедине с покойным.

– Близится час высшего суда, – произнес фараон. – Нам следует произнести свое слово. Что пожелаешь ты, Икер, этому путнику, отправившемуся в последний и дальний путь?

– Пусть он пройдет сквозь мрак смерти и воскреснет в сиянии Осириса. Джехути был справедливым и добрым. Я всем сердцем благодарен ему за помощь. У меня нет ни одного упрека этому благородному человеку.

Икер замолчал. Сесострис молчал тоже. Икеру вдруг стало казаться, что монарх не может избавиться от обиды на бывшего правителя провинции Зайца за то самое время, когда эта провинция отказывалась присягнуть трону.

Но вот Сесострис поднял голову и торжественно произнес:

– Жрец бога Тота и служитель богини Маат, великий посвященный в Золотой Круг Абидоса Джехути прошел таинства Осириса. Пусть его путешествие будет спокойным.

Сесострис отдал приказание лучшим специалистам мумифицировать тело своего брата по духу и подготовить его вечное жилище.

Икер тяжело переживал свое горе. Джехути принял его в своей провинции Зайца, позволил ему научиться профессии писца и помогал постигать тайны священного языка, который преподавал ему генерал Сепи. И тот тоже умер. Благодаря этим двум мудрецам судьба юноши, ощупью находившего путь, прояснилась, и он вышел на прямую дорогу.

Стоя у царской пирамиды, озарявшей пустыню своей белизной и излучавшей свет, который будет оберегать акацию Осириса, Сесострис и его Сын размышляли над тремя главными вопросами: где, когда и как Провозвестник нанесет новый удар?

25

Это было место, позабытое богами. Нагромождение огромных черных скал и островков, преграждавших путь течению Нила. Вторые пороги вызывали у путника ощущение уныния, еще более усугубляемого видом гранитных и базальтовых глыб, враждебных всякому проявлению жизни. Но именно пороги делали это ужасное место еще более жутким. Вода бешено кипела и ревела как дикий зверь. Здесь царил вечный бой между водой и камнем.

Над этим хаосом, где неистовствовали злые силы, возвышалась одна скала. Она была самой мрачной. На ней сейчас и стояли Провозвестник, Бина, Шаб Бешеный и Кривая Глотка.

Пройдя долгий путь по пустыне, они наконец дошли до самого завораживающего и самого опасного места в Нубии.

– Эти пороги не перейти, – констатировал Бешеный, который как зачарованный смотрел на крутящиеся где-то внизу пенистые волны.

– Можно подумать, что здесь чьи-то гигантские руки раздвинули берега реки и забавляются тем, что истязают скалы! – произнес Кривая Глотка, не в силах оторвать взгляд от чудовищной картины. Его подручные, сбившись в кучку, робко держались поодаль.

Вторые пороги, растянувшись на добрых двести километров, полностью скрывали голубую гладь, которая выше и ниже этого места образовывала резкий контраст с песком побережья цвета охры и яркой зеленью пальмовых зарослей. И ни единого растения, ни единого животного! Ничто не могло устоять перед яростью воды!

– Отсюда и двинется смерть, которая поразит Египет, – предсказал Провозвестник.

Спустившись с уступа скалы, откуда он смотрел на воющие волны, Провозвестник обратился к своему небольшому отряду. Люди слушали его серьезно и внимательно.

– Мы нанесли Мемфису жестокий удар. Фараону не удастся излечить Древо Жизни. Каждый египтянин живет в страхе, ожидая нашего нового удара. Египетская армия, разыскивая нас, рыщет по Сирийской Палестине, где день за днем на нее будут обрушиваться все новые силы ханаанеев, обескровливая ее. Племена и союзы племен останутся мне верными. Пламя неба и земли пожрет изменников. Наша агентурная сеть в Мемфисе осталась нетронутой, и стражникам Собека-Защитника не удастся поймать никого из моих сторонников. И тем не менее наши прежние заслуги теперь – ничто. Здесь энергия, которой мы располагаем, во много раз умножит нашу власть. И на территорию Обеих Земель обрушится уже не человеческая армия…

– Но у нас всего какая-то сотня человек! – жалобно простонал Кривая Глотка, беспокойно оглядываясь по сторонам.

– Смотри внимательней!

– Я вижу вихри и водовороты…

– Вот они, наши невидимые войска!

У Бешеного засосало под ложечкой от страха.

– Но как их использовать, господин?

– Разве мы не способны управлять силами, которые считаются неуправляемыми?

– И вы сможете… сдвинуть с места эти черные скалы?

Провозвестник положил Бешеному руку на плечо.

– Смотри за грань видимого. Пусть тебя не останавливают границы вещественного. Мысль может пройти сквозь вещь и извлечь из глубины скал или из яростно воющей воды скрытые силы.

Провозвестник повернулся лицом к пропасти.

И вдруг он словно вырос.

Подчиняясь мгновенно охватившему всех чувству, последователи Провозвестника простерлись перед ним ниц.

– Египет живет только благодаря таинствам Осириса. Пока их поддерживают, страна фараонов будет нам сопротивляться. Поэтому нам нужно найти и избрать сверхъестественную стратегию. Сам Осирис нам ее дает – это поток созидания, поток небесного происхождения, дающий пищу египтянам и обеспечивающий процветание края. Каждый год египтян мучит один вопрос, охватывает одно беспокойство: каким будет уровень разлива? Если он слишком низкий, значит, наступит голод. Если он слишком высокий, то перечень убытков будет огромен. Вот этот уровень мы и используем. И разлив на этот раз будет таким высоким, таким опустошительным, какого Египет еще никогда не знал!

Ошеломленный поначалу, Кривая Глотка опомнился первым.

– Вы… вы хотите использовать паводок?!

– А ты что, друг мой, разочарован?

– Нет, господин, но…

– Это гиблое место само спровоцирует катастрофу. А наше дело – умело его вдохновить, чтобы оно до конца выплеснуло свою разрушительную энергию, всеистребляющий гнев.

Провозвестник и его ученики разбили лагерь невдалеке от высокого мыса, возвышающегося над бурлящими и воющими вторыми порогами. Поскольку они взяли с собой достаточно провизии, никто не страдал от голода. Провозвестник, как обычно, удовольствовался небольшой горсткой соли. Сейчас он сидел на самом обрыве и внимательно следил за игрой воды, изучая в подробностях раскинувшийся перед ним ужасный пейзаж, который станет ключом к его будущей победе.

Бина прилегла, но заснуть не могла. С тех пор как в ее жилах текла часть крови ее повелителя, ей хватало самого краткого сна. Она лежала и слушала доносящийся снизу рев, который словно гипнотизировал ее тем, что его безудержная мощь не знала усталости.

Провозвестник открыл большой сундук и вынул оттуда два браслета, украшенных кошачьими когтями.

– Надень-ка это на свои лодыжки, – приказал он.

Она очень медленно исполнила приказание.

– Вот ты больше и не походишь на простых женщин, – произнес Провозвестник. – Скоро наступит твой черед действовать.