Мистическая Москва. Тайна дома на набережной
Шрифт:
– Здорово, – искренне сказала Люда.
– Я до сих пор вспоминаю те деньки, – кивнула старушка.
– А про девушку в белом вы ничего не можете припомнить?
– Что за девушка такая?
– Не знаю. Говорят, ее время от времени видят в вашем дворе. Загадочная такая девушка…
Бабка нахмурилась:
– Вы о чем?
– Так, не обращайте на меня внимания, – отмахнулась Люда.
– Нет уж, сказала «а», говори и «б».
– Боюсь, покажусь вам ненормальной.
– Сомневаюсь. На вид ты вполне здравомыслящая. Правда, одеваешься слишком вызывающе.
– Вы никогда не видели призраков? – прямо спросил Саша, покосившись на Людину юбку.
Бабка крякнула:
– Вообще-то каждый житель нашего дома может этим похвастаться.
– Вот как? Прямо-таки каждый?
– Имею в виду мое поколение. Я ведь родилась в период репрессий. И всю свою юность только и слышала рассказы о душах пропавших жильцов. Правда, лично мне они не являлись, но ведь на мне и греха никакого не было.
– Значит, призраки приходят только к тем, у кого совесть нечиста? – уточнила Люда.
– Так говорили, – кивнула бабулька. – Но прошел какой-то десяток лет, и разговоры прекратилась. Стало быть, души успокоились.
– Успокоились ли… – покачал головой Александр.
– Что вы имеете в виду?
– Жители дома снова видят привидения. Вернее, конкретный призрак – девушки в белом платье.
– И кто его видел?
– Новые жильцы.
– Ой, нехорошо, нехорошо, – замотала головой аборигенка. – Значит, старые грехи еще не похоронены.
Люда вздрогнула. Почему пожилая женщина заговорила про старые грехи? И при чем здесь Маргарита? Хотя разве было бы лучше, если бы призраков начали видеть коренные жители?
– А еще девушку видел Игорь Васькин, – добавила она, вспомнив слова парня об Ане.
– Игорек? Вот уж совсем странно. Он-то здесь при чем?
– А разве призраки являются каким-то конкретным людям?
– Абы кто их не увидит, – заявила собеседница. – Моя бабушка была большой любительницей мистических историй и, надо сказать, неплохо в них разбиралась. Так вот, если человеку начинают являться призраки – жди беды.
– И к кому же придет беда? – нахмурилась Людмила.
– Сложно сказать. Конечно, в первую очередь на ум приходит тот человек, кому призрак и явился. Но часто бывает и по-другому. Помню, бабушка рассказывала, что если души начинают посещать чужих им людей, то дело совсем плохо. Это значит, что они жаждут крови.
– Крови? – поежилась Люда.
– Да, крови, – вдохновенно повторила старушка. – Видимо, что-то перестало их устраивать, если вместо того, чтобы спокойно лежать в своих могилах, призраки рвутся на свободу.
– Подождите, я хочу разобраться, – остановил собеседницу Громов. – Значит, если призрак приходит к тому человеку, с которым был знаком и к которому хорошо относился, то ничего страшного нет, а ежели начинает показываться совершенно посторонним людям, следует ждать беды? Так?
– Моя бабушка именно так говорила, – закивала старушка. – Сама-то я в этом не разбираюсь, и мне никто никогда не являлся. Потому что добрая и справедливая. Никому в жизни зла не делала.
– Тогда мне не совсем понятно… – Саша сдвинул брови и замолчал.
– Что именно? – тут же подхватила бабулька.
– Если призрак является женщине, не имеющей никакого отношения к дому, а умирает совершенно другой человек, что это может значить?
– А кто умер-то?
– Ангелина Семеновна Шварц. Знаете такую?
– Лину-то? – загрустила бабка. – Знаю, конечно.
– А вы можете сказать, с чего вдруг она в петлю полезла? – поинтересовалась Люда.
– Сама уже который день только об этом и думаю, – шепотом сообщила местная жительница. – Лягу в кровать и думаю, думаю…
– Значит, на человека, отягощенного муками совести, она не похожа?
– С чего вдруг? – старуха аж рот разинула. – Лина мухи за свою жизнь не обидела.
– Но невестку-то гнобила!
– Так Маринка еще та стерва, ишь, раскатала губы на Линину квартиру… А с какой стати? Она на нее заработала, а? Или, может, стала свекрови настоящей дочкой? Будь у меня такая невестка, я б ее в порошок растерла, а Лина только общаться перестала, от дома отказала. Хотя Женю, сына своего, которого очень любила, принимала, конечно.
– Вам, наверное, хорошие невестки достались? – полюбопытствовала Люда.
– Слава богу, у меня дочки. Но как посмотришь на чужих сыновей, так выть хочется.
– Значит, о девушке в белом вы ничего рассказать не можете, – подвел итог беседе Саша.
– Не могу, – согласилась бабка. И вдруг хлопнула себя по лбу: – А вы сходите в музей! Там и фотографии, и письма хранятся. Глядишь, найдете чего.
– В музей? – Саша недоуменно нахмурился. – О каком музее вы говорите?
– О нашем. Том, что возле первого подъезда.
– В вашем доме есть музей? – изумилась Людмила.
– Как же вам еще сказать, чтобы поняли? – всплеснула руками бабка. – Идите к первому подъезду да поверните направо. Там крылечко есть. Найдете Екатерину Евгеньевну. Может, она сможет вам помочь.
Люда потрясенно посмотрела на любимого, поднялась с качелей и, даже не сказав бабуле «до свидания», помчалась в указанном направлении. Саша – за ней.
Глава 23
Нужное крылечко они нашли сразу. Дверь в музей оказалась открыта. Люда первой шагнула внутрь и остановилась. В музее стояла тишина. Судя по табличке возле двери, день был приемным, однако посетителей не наблюдалось. Откуда-то из глубины помещения послышались шаги, и перед ними предстала женщина неопределенных лет. Женщина без возраста, как отметила про себя Людмила.
– Здравствуйте! – поздоровалась та и улыбнулась. Улыбка оказалась доброй и приятной. – Вы на экскурсию?
– Можно сказать и так, – кивнула девушка и полезла за удостоверением.
– Екатерина Евгеньевна, хранитель музея, – представилась женщине, изучив ее «корочки». – Чем могу помочь?
– Видите ли, тут такая история… – начала Люда и запнулась.
– Пройдемте внутрь, и вы мне все расскажете, – предложила Екатерина Евгеньевна.
Вскоре, услышав о призраке Маргариты Торовой, она задумчиво поглядывала то на Людмилу, то на Александра.