Мистические истории доктора Краузе. Сборник №2
Шрифт:
– А нынешний?
– Не любит говорить напрямую, – в голосе Максима теперь проскальзывали гнев и неприязнь. – Действует через мать. Мне в глаза только улыбается. Начитается заумных книг о воспитании и втирает матери. Хорошо, что мать его не слушает, кивает, а сама делает, как считает нужным. Раньше они постоянно ссорились, но потом мать поняла, что лучше с ним не спорить, иначе нахлебаешься его занудства.
От мысли, что Максиму нужен не только гипнолог, но и психолог, Эрих поджал губы и забарабанил ручкой по блокноту.
– Прискорбно все это слышать, но ты сейчас должен сконцентрироваться на поиске Айли. Видимо, она и есть разгадка всей этой ситуации.
– Но как я ее найду, если она рядом с убийцей? С этим… как его? Алексеем… Забыл его отчество.
– Я постараюсь тебе помочь. Не на этой неделе, конечно, а как только его выпишут, навещу его. Расспрошу об окружении.
– Вы сделаете это для меня? – Максим выглядел обескураженным, будто до этого момента никто из взрослых ничего не делал для него бескорыстно. – Не думаю, что это входит в условия договора.
– Работа гипнолога – это найти разгадку проблемы, с которой столкнулся пациент. Это главное. Я сделаю это не только для тебя, но и для моего друга. Похоже, ему тоже придется пройти через регрессию. Ну и, конечно, для Айли. Раз наставник сказал, что девочка нуждается в тебе, значит, так и есть. Ведь не зря же ты столкнулся с убийцей именно сейчас.
– Если его окружение не приведет к разгадке, как нам быть? И как вы поймете, что это Айли? Она ведь может быть кем угодно, даже его женой.
– Да, это сложный процесс, возможно, после регрессии сам Алексей даст на него ответ.
– Я надеюсь на это. Иначе снова трындец.
Кладбищенскую тишину разрывали завывания порывистого ветра и карканье настойчивого ворона, который решил сопровождать Эриха от машины до могилы жены. Он маневрировал над головой доктора с филигранной точностью, затем усаживался поблизости на возвышении и недовольно каркал, расправляя крылья, словно ругал за то, что тот не соизволил появиться здесь раньше.
На мраморном надгробье несколько свежих букетов и открыток, но они не вызвали у Эриха интереса. Его глаза неотрывно смотрели на портрет жены. На нем она совсем на себя не похожа. Веселые искрящиеся глаза, лукавая улыбка. Такой Елены Эрих не видел последние десять лет. Даже после длительной разлуки она встречала его с печатью таинственной мечтательности на лице, словно только что разгадала тайну бытия и готова с ним поделиться. Наверное, эта фотография была сделана кем-то из семьи, так как Эрих видел ее впервые.
Больше всего на свете Краузе ненавидел гнетущую атмосферу кладбища, даже на могилу к родителям приезжал редко. Этот раз был не исключением, пяти минут не прошло, как на него навалились тоска и горечь потери. Только что зарубцевавшаяся рана открылась и снова закровоточила. Копившиеся месяцами эмоции вырвались наружу, Эрих не стал их сдерживать. Из глаз хлынули слезы. Несколько минут его плечи вздрагивали и сотрясались, будто отбивали блюзовый ритм любимой мелодии Елены. Изредка из груди вырывались глухие стоны. Все вокруг замерло, даже ворон крутил головой из стороны в сторону, не издавая ни единого звука.
Успокоившись, Эрих присел на мраморную скамью и уставился на лампаду, в которой еле виднелся огарок свечи. Он вспомнил последний ужин с женой, затем многодневные поиски и, наконец, опознание ее трупа в морге. В отличие от Роберта Исааковича – отца Елены, – осознание утраты к нему пришло гораздо позже.
Эрих машинально потянулся к одной из открыток и прочитал кем-то оставленное прощальное послание. Это был отрывок из стихотворения Уильяма Блейка:
Рука Возмездия найдет
Того, кто в Пурпуре цветет,
Но мститель, пусть он справедлив,
Убийцей станет, отомстив.
С минуту Эрих крутил открытку в руках. Постепенно смысл прочитанного проникал в его сознание. Кто мог такое написать? Да и зачем? Открытка была не подписана и лежала особняком от других. Накануне лил дождь, но бумага совсем сухая, значит, открытку оставили недавно. Эрих вскочил на ноги и осмотрелся. Никого, кроме медленно бредущей пожилой женщины в соседнем ряду могил.
Даже здесь он не может побыть наедине со своим горем, отдаться скорби и оплакать супругу. Кто достает его своими шарадами?.. Решение он принял молниеносно, сфотографировал текст и быстрым шагом направился к кованым воротам. Посещение могилы жены желаемого облегчения не принесло, наоборот, Эрих от злости стиснул зубы и сжал кулаки, словно солдат, готовый прыгнуть в атаку.
Вечером того же дня Краузе сидел у камина в гостиной. Состояние не изменилось, печаль и скорбь, терзающие его душу, продолжили свой поединок. За окном накрапывал летний прохладный дождь. Эриха бил озноб. Он разжал руку и извлек градусник. Температуры нет. Странно. Теперь ему казалось, что всему виной его посещение кладбища, будто, покидая это мрачное место, он забрал с собой весь холод мертвецов.
На телефон пришло сообщение. Крюков просил о встрече. От разочарования Эрих застонал, он надеялся, что хоть детективу не нужно объяснять, что на данный момент его жизни общение с посторонними нежелательно. Доктор написал, что ему нездоровится и подтвердить встречу пока не может.
Василий сдержал обещание: на столе стоял видеомагнитофон, уже подключенный к телевизору. Эрих, словно старик, кряхтя, поднялся с кресла и раскрыл коробку. Выудил первую попавшуюся кассету и вставил в видеомагнитофон. Съемка в движении. Белоснежный катер медленно набирает ход и выходит из бухты в отрытое море.