Шрифт:
История седьмая. «Огненная метка»
Загляните в свои собственные души
и найдите в них искру правды,
которую боги поместили в каждое сердце
и из которой только вы сами сможете раздуть пламя.
Сократ
Глава
Новость об обвале рубля и, как следствие, рынка недвижимости обрушилась на Краузе при выписке из больницы. Падение курса грозило доктору крушением всех планов: продажа дома приостанавливалась на неопределенный срок. Конечно, Эриха это не радовало.
В больничном вестибюле его встретил водитель Василий, еле протиснувшийся сквозь толпу, облепившую широкоформатный телевизор.
«– Эксперты назвали этот день «Черным вторником». Благодаря действиям Центробанка к утру доллар подешевел до шестидесяти одного рубля, – взволновано вещал диктор с экрана, – но дальше вновь был резкий скачок, к полудню доллар стоял шестьдесят шесть, а в три пятнадцать преодолел отметку в восемьдесят рублей. За евро в этот момент давали уже более ста рублей. В некоторых российских регионах началась настоящая паника. А доллар и евро буквально «сметали с полок» обменных пунктов».
– Островский позвонил вчера и сказал, чтобы я не ждал покупателей на дом, – Василий взял у шефа дорожную кожаную сумку и открыл перед ним дверь.
– Этого стоило ожидать.
Краузе прикрыл горло шарфом, шагнул на улицу и сощурился от полуденного солнца. Под ногами приятным хрустом приминался выпавший за ночь снег. Эрих втянул в еще слабые от болезни легкие колючий воздух. Вой сирены проезжавшей мимо скорой помощи напомнил ему ночь госпитализации.
Они дошли до стоянки. Василий отключил сигнализацию «ягуара» и отрыл пред шефом дверь. Забросил сумку в багажник и спросил куда отвезти.
– В офис, – Эрих разместился на заднем сиденье. – Пока окончательно не оклемаюсь, рабочие дни буду в апартаментах, а в пятницу вечером поеду домой.
Не успел «ягуар» выехать со стоянки, как зазвонил мобильный. Он посмотрел на определившийся номер.
– Я знаю, что ты скажешь… – предостерег он адвоката. – Заморозка рынка. Падение покупательского спроса.
– Может, я хотел справиться о твоем здоровье! – возмутился Островский. – Чего сразу рынок?!
– О моей смерти ты узнаешь первым. Твоя фамилия красуется на страховом полисе.
– Уведомляю, что все клиенты на покупку твоего дома слиняли, как хомяки моего сына из клетки. Загадка в стиле «Очевидное – невероятное»: третий хомяк совершает побег, а мы не знаем куда. Никаких следов и запаха разложения – только пустая клетка.
– Возможно, никуда они не сбегают. Просто это проделки твоего кота.
– Кот не может открыть клетку.
– Установи камеру напротив клетки, купи нового хомяка и увидишь.
– Так и сделаю. Кстати, я звоню по делу, – на выдохе Островский издал тихий присвист. – Подруге моей жены нужна помощь. Все профильные специалисты умыли руки. Она в таком отчаянии, что готова идти к знахарям и экстрасенсам, хотя в них не верит. Ты можешь ей помочь?
– А что с ней?
– Пусть она сама расскажет.
– Мне нужно пару дней на адаптацию, потом милости прошу.
– Боюсь, она чего-нибудь натворит за эти дни. Хотя бы выслушай ее, а сеанс можешь назначить в удобное для тебя время.
Эрих еще не оклемался после затяжной пневмонии, его мучила слабость, но за три недели, проведенные в стационаре, он так истосковался по работе, что мгновенно сдался.
– Хорошо, пусть приходит.
– Данке шен, дружище.
В служебных апартаментах его встречал ассистент. Давид помог Краузе снять пальто и предложил на выбор чай или кофе.
– Хочу черный чай с лимоном и медом.
– Сделаю.
Давид вручил корреспонденцию, и по его виду Эрих понял, что среди писем есть что-то, что его не обрадует.
– Что он прислал на этот раз? – Краузе имел в виду сталкера, который после смерти супруги нацелился его извести.
– Ничего такого не приходило.
– Хорошо, тогда почему ты так посмотрел?
Ассистент ткнул пальцем в верхнее письмо.
– Это от владельца здания. Вам лично. У меня плохое предчувствие.
– В связи с кризисом нам подняли аренду? – Эрих распечатал конверт и, пробежавшись по строчкам, нахмурился.
– Что там? – от нетерпения Давид пытался заглянуть через плечо шефа.
– Все сегодня такие нервные, – пробормотал Эрих, дочитывая письмо.
– Обвал рубля! Цены взлетели! Никакой зарплаты не хватит, чтобы прожить в Москве.
Краузе поднял глаза и оценил настрой ассистента.
– Ты просишь повышения зарплаты?
– Не прошу, но… – Давид закатил глаза, – нет ли возможности выплатить разовое пособие?
– Я подумаю, – сухо отозвался гипнолог.
– Так о чем там? – кивком ассистент показал на письмо.
– Это о пациенте, который хочет со мной незамедлительно встретиться, – Краузе протянул письмо. – Там указаны контакты адвоката. Узнай, как можно организовать с его клиентом встречу.
Не успел Эрих выписаться из больницы, как на него сразу «свалились» два пациента, и оба требовали незамедлительного приема.
Читая письмо, Давид медленно двинулся к двери, но на полпути остановился, повернулся и испуганно взглянул на шефа.
– Эрих, вы будете проводить сеанс в тюрьме?
Краузе принял душ и переоделся. Смыв с себя больничный запах, он почувствовал, как отступило раздражение, и решил поработать в кабинете. Стопка писем заметно поредела, когда снова позвонил Островский. Эрих известил:
– Твоя клиентка на связь еще не выходила.
– Знаю. Именно поэтому звоню. Ей не выбраться с работы – какое-то мероприятие. Босс не отпускает. Но она может поговорить с тобой в музее.