Мистические истории. Ребенок, которого увели фейри
Шрифт:
И он дал мне целый фунт, а через час я поехала в Лексхо, а оттуда – почтовой каретой домой и не могла нарадоваться, что вернулась; и – слава Тебе, Господи, – дух мадам Краул ни разу с тех пор не являлся мне ни наяву, ни во сне. Но когда я стала взрослой, моя тетушка как-то провела сутки у меня в Литтлхэме [20] ; она рассказала, что, конечно же, это был маленький мальчик, которого так давно искали; мерзкая старая ведьма заперла его и бросила умирать в темной дыре, где никто не слышал его криков, мольбы и стука, а его шляпу кинула у воды, чтобы люди подумали, будто он утонул. Платье мальчика от первого же касания рассыпалось в пыль в той самой дыре, где нашли кости. Но зато осталась пригоршня гагатовых пуговиц и нож с зеленой рукояткой, а еще две монетки по пенни, которые, наверное, лежали в карманах у бедного мальчугана, когда он попался в ловушку и в последний раз видел свет. А среди бумаг сквайра нашлось объявление, которое напечатали, когда
20
Литтлхэм – Два населенных пункта с таким названием существуют на юго-западе Англии, в графстве Девон, но, как представляется, они нерелевантны для рассказа, действие которого разворачивается в Ирландии.
Сэйбин Бэринг-Гулд
Тетка Джоанна
Есть в Лендс-Эндском округе [21] небольшое село Зеннор. Да и не село это вовсе, а разбросаны там-сям фермы, да кое-где жмутся в кучу хибары. Края эти суровые, слой почвы всего ничего, а в тех местах, где дуют с океана жестокие ветра, наружу проступает голый гранит. Если и росли здесь когда-то деревья, то их сдуло напрочь бешеными порывами; а вот золотой утесник ветра не боится, его царственной мантией окутана вся пустошь, и еще косогоры покрывает вереск, в конце лета сплошь розовый, а зимой бурый – ни дать ни взять мягкий, теплый полог из меха.
21
. …в Лендс-Эндском округе… – Лендс-Энд – мыс на юго-западной оконечности полуострова Корнуолл, крайняя юго-западная точка острова Великобритания.
В Зенноре стоит церквушка из гранита, самой простой и грубой постройки, согнулась в три погибели, прячась от ветра, однако же с башней, которой и ветра, и ливни нипочем, а все потому, что на ней нет ни одной резной фигуры – зацепиться не за что. В Зеннорском приходе имеется и кромлех [22] , из самых красивых в Корнуолле [23] ; это громадная плита из необработанного камня, вроде стола, ножками ему служат стоячие камни, такие же грубые.
22
Кромлех — древнее сооружение (как правило, эпохи позднего неолита или раннего бронзового века), представляющее собой несколько вертикально врытых в землю продолговатых камней (менгиров), образующих одну или несколько концентрических окружностей; в англоязычной традиции их нередко называют каменными кругами. Их предположительное назначение – ритуальное ограждение священного пространства, своего рода храма под открытым небом.
23
Корнуолл — полуостров и графство на юго-западе Великобритании, коренное население которого, несмотря на многовековую насильственную англизацию, сохранило свою этническую самобытность и культурную связь с кельтским прошлым.
Близ этого памятника седой и поистине неведомой древности, в одноэтажном домике из камней с пустоши (сложенных прямо на земле и скрепленных известью), жила одна-одинешенька старая женщина. Над вересковой крышей торчала лишь одна коротенькая труба, над ней был устроен двускатный навес, чтобы ветер с запада или с востока не задувал дым обратно в дымоход. При северном или южном ветре дыму приходилось самому о себе заботиться. Обыкновенно он находил себе дорогу через дверь, в трубу вылетала лишь малая доля.
Топливо было одно – торф; не в твердых черных брикетах с глубинных слоев болота, а подкопанный лопатой с поверхности, весь в корнях. Горит он ярче, чем брикеты, но тепла дает меньше и прогорает в два раза быстрее.
Старушку, что жила в домике, окрестный люд звал теткой Джоанной. Фамилию ее мало кто помнил, да и сама Джоанна о ней не больно-то вспоминала. Родни у нее не было, одна лишь внучатая племянница – муж ее держал небольшую колесную мастерскую у церковной ограды. Но тетка с племянницей были в ссоре и не разговаривали друг с дружкой. Девушка как-то ослушалась тетку – пошла в Сент-Айвз [24] на танцы, и та смертельно на нее озлилась. На тех танцах она и познакомилась с колесным мастером, а свадьба их состоялась оттого, что тетка круто с племянницей обошлась. Тетка Джоанна была из уэслианских методистов [25] , очень правоверная, о суетных развлечениях, танцах там или лицедействе, и слышать не хотела. Что до лицедейства, то его в глуши западного Корнуолла и не водилось; ни одна бродячая труппа ни разу не наведывалась в окрестности Зеннора искушать добрых христиан. Но танцы, хоть и почитались грехом, все же влекли к себе вольнолюбивые души. Роуз Пеналуна жила со своей теткой, точнее, двоюродной бабкой, с тех пор как лишилась матери. Девица она была резвая, и когда прослышала про танцы в Сент-Айвзе, да еще и получила приглашение, то плюнула на теткин запрет, к вечеру выбралась украдкой на улицу – и прямиком в Сент-Айвз.
24
Сент-Айвз – прибрежный городок (в прошлом рыбацкая деревня) в Корнуолле.
25
…из уэслианских методистов… – Методизм – возникшее в Англии в 1730-е гг. в рамках Англиканской церкви и позднее (1795) отделившееся от нее (и противопоставившее себя ей) протестантское религиозное движение, основателями и идеологами которого были оксфордские проповедники Джон Уэсли (1703–1791) и Джордж Уайтфилд (1714–1770). Название продиктовано стремлением членов движения методично следовать предписаниям христианской веры, что определяет соответствующий круг добродетелей: строгое соблюдение внешнего благочестия, регламентация частной жизни, проповедь религиозного смирения, терпения, умеренности.
Хвалить ее не за что, это уж точно. Но тетка Джоанна повела себя совсем уж непохвально: когда заметила, что племянницы нет дома, закрыла дверь на засов и обратно девушку не впустила. Пришлось бедняжке приютиться на ночь в сарае на соседней ферме, а наутро она подалась к сент-айвзской знакомой и попросилась пожить у нее, покуда не поступит в услужение. Но пойти в служанки ей так и не пришлось: лишь только Эйбрахам Хекст, плотник, услышал, чтo с ней случилось, он сразу предложил ей пойти под венец, и, месяца не прошло, они сделались мужем и женой. С тех пор старуха с племянницей не разговаривали. Роуз знала, что Джоанна считает себя правой и ни в какую не хочет мириться.
Ближайшая от тетки Джоанны ферма принадлежала Хокинам. И вот однажды Элизабет, жена фермера, идет с рынка мимо дома тетки Джоанны и видит соседку: уж такая она сделалась согнутая, еле живая, что Элизабет остановилась – словом перемолвиться и дать дельный совет.
– Послушайте, тетушка, вы с годами не молодеете, и ревматизмом вас глянь как скрючило. Легко ли справляться в одиночку? А что, если, неровен час, вас ночью прихватит? Надо бы какую-никакую девчоночку держать в доме, чтобы за вами приглядывала.
– Слава тебе господи, никто мне не нужен.
– Сейчас, может, и не нужен, тетушка, а вдруг что с вами случится? Опять же, ходить за торфом в плохую погоду вам невмочь, да и за припасами – чаем, сахаром, молоком – тоже не под силу. Самое то взять в дом девчоночку.
– Кого же? – спрашивает Джоанна.
– Ну, самое бы лучшее – это малютку Мэри, старшую дочку Роуз Хекст. Она и проворная, и смышленая, и поговорить с ней в радость.
– Нет уж, – отвечает старуха. – Не нужно мне этих Хекстов. Ведомо мне, на них печать гнева Божия, на Роуз и всех остальных. Не нужно мне их.
– Но, тетушка, вам ведь скоро десятый десяток пойдет.
– Уже пошел. Но что с того? Жила же Сара, жена Авраама, сто двадцать семь лет, даром что муж досаждал ей с этой наглой девкой Агарью [26] ? Да если бы не Авраам с Агарью, она б небось до всех ста пятидесяти семи дожила. А я, слава тебе господи, под венец не ходила, и кровь мне никто не портил. Не вижу, почему бы мне не сравняться годами с Сарой.
Входит в дом и хлоп за собой дверь.
Целую неделю после этого миссис Хокин не встречала соседку. Ходила мимо домика, но Джоанна не показывалась. Дверь, в противность обычному, была закрыта. Элизабет рассказала об этом мужу.
26
Жила же Сара, жена Авраама, сто двадцать семь лет, даром что муж досаждал ей с этой наглой девкой Агарью? – По ветхозаветному преданию, Сара, жена библейского патриарха Авраама, много лет оставаясь бесплодной, сама предложила мужу в наложницы свою служанку, рабыню-египтянку Агарь, которая родила ему сына Измаила. Когда родившийся чудесным образом и много позднее Исаак, сын Авраама и Сары, стал подрастать, Агарь вместе с Измаилом по настоянию Сары были изгнаны из дома Авраама в пустыню. Согласно Библии, Сара умерла в возрасте 127 лет. См.: Быт., 16: 1 – 17: 21; 21: 1–14; 23: 1.
– Джейбес, – говорит, – не нравится мне это. Высматриваю и высматриваю тетушку Джоанну, а ее нет как нет. Не случилось ли чего? По мне, так наш долг – пойти и проверить.
– Что ж, – соглашается фермер, – думаю, дел у меня сейчас никаких нет, почему бы и не сходить.
И они вдвоем отправились к домику Джоанны. Дым из трубы не шел, дверь была затворена. Джейбес постучал, но никто не отозвался; он входит, жена – за ним.
Комнат внутри было только две: кухня и рядом с ней спальня. Очаг стоял холодный.