Мистический капкан на Коша Мару
Шрифт:
Клим и голоса-то его, кажется, ни разу не слышал, но почему-то сразу понял, что из кухни следом за едким чадом пережаренной рыбы летят ругательства именно соседа – странный визгливый крик.
– Ты таскаешь в дом каких-то левых мужиков, – звенело с истеричным присвистом. – И эта постоянная вонь!
А следом прокуренный басок Милочки:
– Вам-то какая забота… бабушка? На вас-то разве кто польстится?
Клим собирался пройти в свою комнату и поплотнее закрыться, но, кажется, дело принимало очень нехороший оборот.
Несколько
– Бабушка?!!! – заорал Хер.
И тут Клим понял: сейчас точно что-то случится.
Он метнулся на кухню, лавируя между старых шкафов, санок и лыж, наваленных в коридоре ещё, кажется, с начала времён. Семейная пара не помощники ему. Хоть они и дома, ни за что не выйдут из комнаты, даже если в общем коридоре высадится десант шахидов. Разгребать всё равно придётся Климу, так что лучше скандал предотвратить.
Милочка с Хером последнее время часто затевали перепалки, которые заканчивал участковый, вызванный уставшими от шума соседями по лестничной клетке. Но до сих пор Клим возвращался домой поздно, так что сталкивался только с последствиями разборок в виде берущего показания молодого полицейского, которого их квартира тоже уже порядком заколебала. В очередной раз давать показания очень не хотелось.
– Я уважаю старость, – Милочка не чувствовала угрозы, так как была в изрядном подпитии. – Но всему есть предел…
Степень градуса Клим сразу понял, только вошёл на кухню: по раскрасневшемуся лицу соседки, по мутной пелене её взгляда, по ломаному движению, с которым она опиралась на одну из посудных тумб.
– Деревня вонючая! Да я же, знаешь, кем…
– А чего тогда на отдельную квартиру не хватило в шикарной жизни, живёте в срани мира? – утверждение Милочки звучало резонно, но обидно и для Клима тоже. – В таком-то почтенном возрасте… Коммунальная бабушка…
Она повторила с удовольствием.
– Бабушка!!! – опять взвизгнул Хер и резко бросил вперёд своё невероятно длинное и тощее тело, обтянутое потрёпанным шёлком.
Халат тут же распахнулся, и все – и нарывающаяся Милочка, и подоспевший Клим – ясно увидели, что Хер вовсе никакая не бабушка. Довольно выразительно, нужно признать, так как под халатом ничего, кроме собственно тела не оказалось.
Соседка, словно мгновенно протрезвев, вдруг схватила тяжёлую пепельницу с ещё дымящейся сигаретой и точным движением опустила её на голову бывшей модели.
Честное слово, Климу показалось, что он слышит хруст проломленного черепа. Дико и испуганно завыл Хер, хватаясь руками за голову. Сквозь пальцы и застрявшие в жидких спутанных волосах бычки потекла кровь.
– Дрянь, ты меня убила! – он смог выкрикнуть что-то членораздельное спустя минуту. – Я вызову полицию!
Окровавленными пальцами Хер теперь пытался дотянуться до волос Милочки, которая остолбенело сжимала
– О, нет, – Клим попытался встать между ними. – Никто не умер, дай рану посмотрю, кажется, не глубокая…
Сосед вполне себе держался на ногах, значит, жить точно будет. Хотя так же хреново, как и раньше.
– Я сама вызову, – подбоченилась Милочка. – Клим, пойдёте свидетелем, что он собирался меня изнасиловать?
Клим одной рукой хватался за судорожно мелькающие конечности Хера, второй же пытался запахнуть открытые полы халата. Последнее заставляло его внутренне и внешне содрогаться.
– Стоп! – заорал он.
Парочка драчунов от неожиданности затихла.
– Никакой полиции, – твёрдо сказал он. – Никто никого не собирался насиловать, и рана пустяковая. Просто царапина.
Он потянул Хера из кухни, пытаясь вспомнить, как же того зовут. Но он не знал. Вот с самого начала не знал.
– Вы… У вас есть перекись водорода, бинт? – спросил он, оставив эти попытки.
Тот помотал головой:
– Кажется, ничего такого нет.
– У меня есть водка, – неожиданно миролюбиво сказала Милочка.
Боевой огонь в её глазах потух.
– Не нужно водки, – ответил Клим. – Пойдёмте ко мне. Кажется, у меня что-то такое было – обработать рану.
Последнее, чем бы он хотел заниматься в этот вечер: тащить в свою комнату окровавленного торчка и обрабатывать ему рану. Но выбора не было. Если оставить всё как есть – эти двое поубивают друг друга. Если позвонить в скорую, то врачи непременно вызовут всё ту же полицию. Закончить миром, пусть и в ущерб собственным намерениям, было в интересах Клима. А вовсе не потому, что он из породы добрых самаритян.
Они оставили на поле боя торжествующую Милочку. Одной рукой Клим придерживал неустойчивого соседа, а другой пытался достать ключ от двери из кармана джинсов.
Когда наконец-то получилось попасть ключом в скважину, он им же наугад ткнул в выключатель.
Стараясь не выдавать брезгливости, Клим опустил обмякшего Хера на диван, кинулся к ящику комода, где хранил лекарства. Среди таблеток от головной боли и тюбиков мазей от растяжения нашлись и перекись, и уже немного потемневшая от времени упаковка с бинтом. Впрочем, извлечённый бинт оказался ещё вполне пригодным – чистым и как будто даже новым. Разве что чуть слежавшимся на сгибах.
– Дрянь, – вдруг всхлипнул сосед, когда Клим, обработав рану, принялся заматывал ему голову.
– Это вы мне? – поинтересовался Азаров, думая, что перевязка начинает напоминать жуткий тюрбан сбрендившего бедуина.
– Нет, – держа голову неестественно прямо, чётко и ясно сказал Хер. – Эта сучка, которая провоняла рыбой весь дом. И она не так проста, как кажется. Знает. Маскируется, а сама всё вынюхивает. Дрянь.
– Что вынюхивает? – не понял Клим.
– То, что ему нужно. Мне кажется…