Митчелл. Безликие
Шрифт:
Я всего ничего сижу на улице, а уже порядком подзамёрз. Причём, нет ветра, да и дождя здесь, как оказалось, днём не было, но со всех сторон почему-то веет холодом. Я застегнул куртку до конца. Так вроде теплее должно быть, но что-то особой разницы я не замечаю.
Рядом будто кто-то ходит. Воздух стал неестественно плотным и вязким, будто облако упал на землю, и я заметил идущие от проезжей части силуэты. Они отдалённо напоминают человеческие, но их контуры такие нечёткие, что ассоциации постоянно меняются.
Волосы встали дыбом. Чувствую, как они шевелятся на моей голове. Внутри всё похолодело. Я вытянулся в струну от ужаса и нервно сглотнул. Что мне делать? Что вообще в таких случаях делают?! И кто это? Духи? Призраки? Ни от одного из этих вариантов легче не становится.
Деймос завертелся и выбрался из-под тёплой куртки. Котёнок гордо сел рядом со мной на ступеньки. Он внимательно рассматривает улицу, уходить не думает и провожает взглядом силуэты. В одно мгновение его и без того огромные глаза увеличились, и Деймос ощетинился, выгнувшись дугой. Он рычит на этих невидимых, кто бродит рядом.
Мне не по себе. Куда приятней видеть того, кто ходит рядом. Или хотя бы понимать, что с этим делать. Неоднозначная реакция кота ещё больше будоражит моё воображение. Сразу вспомнилось призрачное лицо Тревора Янга. Всё, до мельчайших деталей! Я поёжился и вскочил на ноги.
Полупрозрачные существа несколько раз прошли туда-сюда перед крыльцом, а затем в один момент исчезли точно так же, как появились. Рассеялись, словно утренняя дымка. Деймос прошёл до середины дорожки к тротуару, а затем вернулся довольный и попросился обратно под куртку.
На улице тут же потеплело.
Спустя пару минут на горизонте появился автобус с нужным номером. Эйден вышел не один, с ним Роско и Оливер. Они о чём-то говорят и смеются. Что ж, я рад. Наверное, это отличный момент помириться с Роско. Всё-таки он был прав, и его слова помогли мне.
Фрост заметил меня первым.
– Митчелл? – удивился он. – Почему не заходишь?
Я поздоровался и подошёл к священнику ближе, осторожно расстёгивая куртку. Котёнок даже не проснулся, но замурлыкал в разы громче.
Эйден невольно улыбнулся, а Оливер уже тянет к маленькому зверьку руки, чтобы погладить. И всё же Молоуни какой-то зажатый. Бледный, и его пальцы подрагивают.
– Он шёл за мной от остановки до участка, – негромко начал я, – а потом развалился у меня на пути.
Роско поднял на меня глаза:
– И ты думаешь, в этот раз Фобос не станет дуться?
– Поэтому я ждал Эйдена. – я с надеждой посмотрел на священника. – Ты же убедишь его не злиться, правда?
На удивление, Фобос даже не думал злиться. Они всюду с Деймосом ходят вместе и не грызутся, как у них это было с кошкой Ника.
За ужином я рассказал друзьям о своём видении и словах Янга. Эйден напрягся, это даже невооружённым взглядом видно, а Ронни удручённо покачала головой. Тревор снится ей уже четвёртую ночь, но ничего толком не говорит. Он вообще молчит в её снах.
Роско нервно барабанит по столу и бубнит себе под нос. Кажется, шепчет что-то на другом языке. Где он был сегодня, мне так и не удалось узнать. Правда, я заметил, сумка у него тяжёлая. В ней что-то стеклянное, судя по звукам. Несколько баночек-скляночек каких-нибудь. С чем интересно?
Если голову моего помощника захватили мысли о Тёмной Матери и культе, то скорее всего он где-то раздобыл аметистовой соли. В прошлый раз она здорово нас выручила.
Пауза явно затянулась, и это стало тяготить не только меня – Оливер ёрзает на стуле и морщится, потирая руки.
– Митч, – неуверенно и виновато начал Молоуни, – тебе просили передать сообщение. – сказал он едва слышно, а затем затараторил: – Ко мне на улице какой-то тип странный прицепился. Шёл за мной до самого метро. Я всё хотел от него скрыться, но он всегда оказывался на шаг впереди меня! – музыкант отодвинул тарелку и сложил руки перед собой. – Митч, тебе просили передать, – его губы дрогнули от всепоглощающего ужаса, Олли звучно сглотнул и слегка наклонился в мою сторону: – не сопротивляйся.
В воздухе повисла давящая тишина. Эйден побледнел, но всё же он – единственный, кто подаёт хоть какие-то признаки жизни. Остальные, в том числе и я, по-моему, даже как дышать забыли.
Хочу спросить, как выглядел тот, кто преследовал Оливера, но язык не поворачивается.
Тишина превратилась в звенящую, и по моей спине снова пробежал холодок. Он пронизывает мою плоть до самых костей и остаётся на них инеем. По венах к самому сердцу пробираются крошечные льдинки и вонзаются в него, словно тысячи игл. Я неприятно дёрнул плечами и поморщился. Чёртовы нервы.
Молчание резко оборвалось звонком моего мобильника, который остался в куртке. Мы все как один вздрогнули от неожиданности. Роско рассыпался в проклятиях и встал налить себе воды из-под крана.
Эйден тоже вскочил на ноги, а я тем временем ответил на звонок.
– Митч, – прозвучал в трубке подавленный голос Дормера, – Тозер убит. – он с неподдельной горечью тяжело выдохнул. – Сорок пятая, давай. Я выезжаю. Захвачу Майка.
Гнездо
Опять идёт дождь, сверкая словно капли янтаря в свете уличных фонарей. Небо затянуто тёмными тучами. Звёзд не видно. Я иду, чуть опустив голову, чтобы капли так не слепили глаза. Роско натянул капюшон.
Полицейские машины перегородили улицу. Поблизости нет ни одного прохожего. Я даже огляделся ещё раз, чтобы убедиться в столь немыслимом стечении обстоятельств. За жёлтой лентой толкутся люди в форме. Среди них много знакомых лиц, но одно лицо всё же значительно выделяется на фоне остальных – Рут Дэвис.