Митридат
Шрифт:
На другое утро он опять появился на месте зарытого клада, осмотрел внимательно каждый камень, подсыпал щебня. Долго водил глазами, чтобы не забыть месторасположение скалы и больших камней. Потом ушел, гадая, как удастся ему проникнуть в Пантикапей и остаться неузнанным.
XVII
Жители Диоскуриады и окрестных селений высыпали на побережье посмотреть, как грозные рати царя Митридата тронутся в путь.
Хозяева и гости расставались мирно. Первые полагали, что они были достаточно гостеприимны и щедры, вторые – что проявили благополучную воздержанность,
Большая часть войск готовилась следовать сушей, меньшая – на кораблях вдоль берега. Передовой отряд возглавлял лучший сын царя – Фарнак. Остальные царевичи оказались и в той и в другой половинах войска. На суда погрузили продовольствие, запасы оружия и казну.
Храм Кибелы опустел, там остался лишь мусор и изваяние самой богини, увенчанной короной в виде крепостной зубчатой башни. В руках богини фиал, сейчас наполненный ореховой шелухой и огрызками яблок. На коленях – каменный львенок, в которого Клеопатра пускала игрушечные стрелы после того, как получила нагоняй за мальтийскую собачонку.
Недружная толпа царских жен, наложниц и дочерей была переправлена на корабли. Женщины ступали на шаткие трапы с боязливыми восклицаниями, которые достигали ушей праздных зевак и вызывали их неудержимый хохот.
– Варварский царь даже на войну не ездит без своего курятника! – острили греки.
– Лучше вместо этих баб вооружил бы лишнюю сотню бойцов!
Перед походом были принесены жертвы, вознесены моления богам. Все приметы и предсказания оказались благоприятными. В момент выступления из-за туч глянуло яркое солнце. Это было добрым знаком. И все же Тирибазу и его единомышленникам казалось, что Митридат действует вопреки разуму, уходя прочь от своего царства, упуская счастливый случай отвоевать наследственные земли, пока Помпей занят войной с сирийским царем Антиохом Восьмым.
Но Митридат был исполнен решительности и испытывал подъем духа. Он первым ступил ногой на горную тропу, уходящую в дымку ущелий. Он шел, как простой воин, подбодряя робких, подавая пример смелым. Из-под его мягких сапог сыпались камни, увлекая в провалы пыль и щебень. С ним шли его воеводы и советники, обливаясь потом. Начались крутые подъемы, которые, казалось, уходили куда-то в небо. Царю сопутствовала Клеопатра. Она с невесомой легкостью взбегала на уступы скал. Митридат утирал потное лицо и с усмешкой поглядывал на отстающую свиту.
– Вот оно, преддверие страшных скифских запоров, – говорил он дочери, показывая вперед и добавляя не то в шутку, не то всерьез: – Боги древности были щедрее теперешних! Нефела, богиня туч, с помощью Гермеса предоставила своим детям, Фриксу и Гелле, чудесного барана, который, легко сказать, летал по воздуху, как птица, и перенес их из Беотии в Колхиду! Нам же надо попасть из Колхиды в Пантикапей, это куда ближе, но все же трудновато на своих-то ногах! Гермес не захотел дать нам барана с крыльями!
– Не кощунствуй, отец! – заметила Клеопатра с обычной смелостью. – Боги и сейчас невидимо присутствуют здесь и слышат нашу беседу! Я уверена, что они нам помогают. Нам сопутствует Зевс Фиксий, который уже помог тебе уйти от погони врага! Нет, отец, боги не отвернулись от нас, они толкают тебя на свершение великих дел! И сейчас мы беспрепятственно двигаемся через те горы, которые ты не смог преодолеть в прошлом! А страшные горные племена уже не противостоят тебе – они готовятся встретить тебя с почетом! Это ли не рука всесильных богов?
– Да, да, ты права, дочь моя! Голова у тебя золотая!.. Я не хотел обидеть богов. Просто мне пришло в голову, что в старину все получалось как-то лучше, боги были ближе к людям. Вспомни сказание об Ахилле! Его мать, нимфа Фетида, перенесла его тело из-под Трои на Белый остров, расположенный у скифских берегов. И он прожил на острове вторую жизнь! А мы вот ступаем по грязи и камням наряду с простыми смертными, подвязав покрепче скифские башмаки!
– И тогда, о отец мой, не все было так легко, как ты говоришь! Ведь Гелла свалилась с барана!.. Право, я не хотела бы испытывать ее долю! А Ахилл был доставлен на Белый остров уже после смерти! Я же хочу, чтобы ты достиг Тавриды живым и полным сил! Таким, как ты, боги не помогают прямо, но наделяют их умом и силой, достаточными, чтобы преодолеть любое препятствие!.. Помнишь день, когда мы посетили скалу Прометея?
– Помню, дочь моя, а что?
– Еще тогда мне представилось, что ты выше Прометея, ибо сам расторгаешь узы, которыми оказался прикованным к Диоскуриаде! И вот ты расторг их, вырвался и снова стал на великую тропу борьбы за власть и счастье!
– Истинно мудрые и возвышенные слова, достойные дочери царя! – восхитился Митридат. – Как я рад, что ты унаследовала от наших предков Ахеменидов царственную ясность мысли и проницательность, недоступные не только для людей малых, но и для таких, как Тирибаз!.. Погляди, с каким неудовольствием карабкается он по склону горы! Ему надоели походы, он тоскует по утраченным богатствам и теплым баням, которые остались в руках Помпея! И он со своим убогим умом пытался отговорить меня от похода на Боспор!.. Ты отроковица, а видишь дальше его.
Поход продолжался, потянулись дни труда и пота для тысяч людей, направляемых в неизвестное волей одного властелина.
И опять понтийский царь оправдал свою славу баловня судьбы, любимца богов. Дни стояли удивительно тихие, ясные, море не штормило. Гениохи встретили его дружественно, даже усилили его флот десятком утлых, но быстрых камар. Несколько худший прием ожидал его у зигов – племени более дикого, подозрительного к иноземцам. Но и здесь золотой ключик открыл сердца горских вождей, они были обласканы Митридатом, их сокровищницы разбухли от щедрых даров понтийского царя. Проводники в рваных кафтанах повели войско горными тропами, через головокружительные перевалы. Настоящих дорог не было, воины принуждены были пробираться по каменным карнизам. Отвесные скалы падали прямо в море. Несмотря на тихую погоду, страшные волны с уханьем бились о подножие гранитных великанов.
Двигаясь на север, Митридат отсюда как бы видел своими огненными глазами уязвимые границы Рима. Перед его мысленным взором рисовались картины грядущего великого северного похода через Скифию. Грудь наполнялась жгучей уверенностью в великой победе. Вперед, вперед! Если Ганнибалу удалось обходным путем, через соседние земли, проникнуть в самое сердце римской державы, то почему это не удастся ему, царю Понта? И это будет!..
А когда падет Рим, то единственным владыкой всей ойкумены, повелителем мира останется великий и мудрый, страшный для врагов, недосягаемый для смертных, – царь Митридат!