Мийол-алхимик
Шрифт:
— Замечательный ответ, чёткий и полный. Да, Лассер, всё точно. И очень скоро мы узнаем, в каком именно направлении мутирует мой ползучий акустический детектор.
Взгляды всех присутствующих дружно скрестились на Оливковом Полозе. Который резко оживился и принялся глотать подготовленные для него яйца, одно за другим.
— Обратите внимание: в самом начале ритуала зверь был сыт, но после перехода на третий уровень немедля резко проголодался, — сказал Мийол, убирая руки с ключа и делая ассистенту знак. Заметив его, Диз спохватился и чуть излишне спешно убрал замок ритуала, тем самым отменяя его действие. — Я уже наблюдал аналогичный эффект в намного больших масштабах, когда эволюционировала Эшки. За весьма краткий срок она прибавила в весе от пуда без старшей доли до трёх пудов с небольшим. Можете представить, сколько было сожрано при этом!
Впечатлённые слушатели среагировали весьма живо.
— Таков один из важнейших факторов риска при эволюции магических зверей. Нетрудно догадаться, что если эволюционировавший зверь не сможет в сжатые сроки раздобыть достаточно пищи, последствия окажутся крайне неприятными. Вплоть до смертельных. Охотники называют зверей, только что шагнувших на уровень выше, неистовыми. И стараются не связываться с ними, пока бешенство перехода не завершится.
— А разве момент сразу после эволюции — это не момент наибольшей уязвимости?
— Да, это так. Однако уязвимость с лихвой перекрывается непредсказуемостью. Случалось, что довольно пассивные обычно, пугливые травоядные, охваченные бешенством перехода, не только нападали на других зверей, но даже пожирали их.
— О! — дружный впечатлённый выдох.
— Да. Хищники, обычно осторожные, во время бешенства перехода напрочь забывают о том, какая добыча им по силам; хорёк, перескочивший с третьего уровня на четвёртый, без всякого страха атакует хоть тигра, хоть льва. И надо заметить: лев скорее уступит неистовому зверю свою добычу, откупаясь ею, чем постарается утвердить своё превосходство.
— Почему? — спросил Тош. — Ведь лев всё равно сильнее хорька!
— Да, сильнее. И если хорёк со львом подерутся, хорьку неистовство не поможет. Он умрёт. Но лев также не избежит ранений… а магические звери — это всё равно звери. Никто не любит получать раны и потом страдать от них. Неистовых зверей все стараются избегать примерно так же, как больных бешенством — и Охотники копируют в этом фауну диколесья.
…какое именно свойство получил по итогам ритуала Оливковый Полоз, призыватель своим приёмышам, подшефным и даже ассистенту не сказал. А они и не расспрашивали. Каждый маг имеет право на тайны. Так что единственным зримым следствием эволюции для них стал «переезд» живого сенсора с шеи на талию. И то сказать: змеюку, весящую три четверти пуда и длиной больше шести локтей, уже на манер шарфика не поносишь. Не из-за веса, конечно — из-за длины. Даже в роли пояса Оливковый Полоз обхватывал хозяина четырьмя с лишним кольцами.
Про дыхание диафрагмой Мийолу тоже пришлось забыть.
С другой стороны, ценой подобных жертв он заполучил, как выразился Ригар (которому про третье свойство его сын как раз-таки поведал, причём без всяких просьб), «живой направленный микрофон, чудо шпионской магобиологии».
Дополнительная ирония ситуации заключалась в том, что обычные змеи вообще-то глухи. А вот мийолов Полоз Фокусировки Шёпота по части слуха потягался бы не только с лисицей или иным хищником с ушами-локаторами, но даже, пожалуй, с летучими мышами. И да: ходьба даже по незнакомой местности с закрытыми глазами, с опорой на легчайшие отзвуки, отныне не была для призывателя чем-то сложным.
Сенсорика, которой он обладал через Амфисбену Урагана, этой новой сенсорике сходного типа ощутимо уступала. И, вероятно, раньше это могло повлечь трудности с адаптацией (всё же дополнительная сенсорика, да ещё такая детальная, основательно нагружала сознание), но…
Малый Оптимизатор Нимаротуфа полностью оправдал возложенные на него надежды. И сложности с интеграцией расширившегося восприятия, конечно, никуда не делись, но благодаря заклинанию заметно упростились. Более того: поскольку из-за ударно увеличивающегося резерва Мийол был вынужден каждые две недели перегравировать матрицу чар, он обнаружил, что малая часть эффекта Малого Оптимизатора Нимаротуфа остаётся с ним даже тогда, когда заклинание не то что не активно — попросту не выгравировано!
Порывшись в профильной литературе, а также осторожно расспросив Луцеса, призыватель успокоился. Никакого крушения картины мира, мутной мистики и странных чудес. Сомнительная избранность тоже ни при чём. Просто чары делали то, что значилось в названии: оптимизировали. Прежде всего — взаимодействие магии, мышления и сенсорики… в синергии с сигилом.
А когда Мийол заклинание из ауры стирал, то сама по себе магия оптимизации, конечно, исчезала. Но тело с его движением праны оставалось на месте. Не исчезали также ни мозг, ни (ха!) сигил-Атрибут. И память о действительно гармоничном «звучании» триады тело — душа — магия оставалась на месте; так что даже при неполноте последней составляющей, без чародейской поддержки, тело и душа всё равно работали более слаженно, чем когда-либо раньше.
В немного иных терминах можно описать этот эффект, как распространение свойств связанность, расширение и управление на работу центральной нервной системы. Призыватель в этом плане не стал каким-то уникумом: если верить всё тому же Луцесу, это вполне нормальная, хотя и сложная в исполнении практика.
— Конечно, речь вроде как о клановом секрете, но таком… из самоочевидных, — рассказывал эн-Слиррен, вращая кистью, словно отмахиваясь от какой-то мелочи. — Взять вот мою жизнь. Она, понятное дело, работает в основном на поддержку моего же организма. И я могу направить её действие вовне — как с помощью синергичных свойств сигила, так и дополнительно усиливая чарами. Но лишит ли это моё тело поддержки жизни? Конечно, нет! Сложность здесь в том, чтобы единичное свойство успешно совмещало в одно и то же время двойственную задачу: одну, привычную и неизменную — внутри, другую, гибко вариативную — вовне. И…
Одарив собеседника проницательным взглядом с толикой иронии, Луцес добавил:
—…как я понимаю, коли ты начал задавать такие вопросы, то дошёл до аналогичной двойственности по части использования свойств собственной Печати Крови? Это ты правильно, это ты молодец. Сигил без подобной комплексной нагрузки развиваться не будет. И мне уже люто интересно: какое ещё свойство проклюнется у тебя на пятом уровне?
— Мне самому интересно, — буркнул Мийол.
— Не дуйся, друг! Я — целитель из клана целителей. Мы умеем хранить тайны. И если тебе потребуется более детальное обследование — только намекни.
Мгновение поколебавшись, призыватель мысленно махнул рукой и согласился. Вскоре он стоял в фокусе диагностического ритуала, призванного собирать данные о работе ЦНС, а Луцес восхищённо ругался. Весь следующий час, за время которого Мийол, следуя его командам, то включал своё подмастерское заклинание, то отключал его, то выполнял разные приёмы Воинов, одновременно проделывая танцевальные либо простейшие боевые движения.
— Мне, — подвёл итог эн-Слиррен, — теперь уже самому хочется гравировать этот Малый Оптимизатор Нимаротуфа! Хотя бы на пробу. Так-то мой Базовый Комплекс Вергуса подходит именно для моего сигила наилучшим образом. Но вообще могу тебя обрадовать…