Мкхарт
Шрифт:
Мы втроем попили вместе кофе и пошли гулять по городу, устроили что-то типа экскурсии. Заодно заглянули в два ближайших к нам обычных университета Тиуджи, взяли списки факультетов с перечнем вступительных экзаменов по имеющимся направлениям и специальностям. Во время прогулки Рэйко большую часть времени молчал, но хоть не ехидничал и не дулся.
Ближе к вечеру вернулись домой, поужинали, и Пауль пошел перезванивать родителям. Выяснилось, что именно телефоны для связи оставили только трое, остальные выдали почтовые адреса. Уверена, что к емайлам прилагались какие-то более-менее логичные объяснения, но конечно, к нам они не дошли.
Пауль позвонил на все три оставленных телефона, и по двум из них ему вежливо отказали. Причем, если девушка сослалась на дикую головную боль и то, что ей какое-то время будет некогда… просто совершенно некогда встретиться! То парень просто буркнул: «Ну, ты же сам понимаешь, какие могут быть встречи!»
Третий звонок после такого заявления в принципе был не нужен, но я настояла, и в этот раз было получено согласие. На следующий день Пауль встретился в кафе в центре Туиджи с одним из своих знакомых. Один из охранников сопроводил его до места, подождал и привез обратно.
Пауль молча влетел в свою комнату и заперся там часа на два. Канал между нами функционировал нормально. Для передачи эмоций и душевных переживаний он, конечно, был еще слишком слаб, но физическую боль я бы ощутила. Поэтому мы с Рэйко закрылись в моей комнате, и я устроила лисенку небольшую компенсацию за переживания последних дней.
Сначала я, пусть и немного с опозданием, наказала его за устроенную драку. Эротично, ласково, ловя виновато-преданный взгляд и жаркий шепот: «Простите, тьюди, такого больше никогда не повторится…» Привязав лисенка к кровати, я заставила его метаться по ней, извиваясь сначала от ударов флогера, потом от моих поцелуев.
Стук в дверь прозвучал почти вовремя — Рэйко уже кончил, но еще не совсем пришел в себя после оргазма. Быстро отвязав ему руки и накрыв покрывалом, а на себя накинув халат, я выползла в коридор.
— Простите, леди… Я помешал… — Пауль вспыхнул почти мгновенно и отвел глаза в сторону.
— Если бы мне совсем не хотелось выходить, я бы сказала тебе об этом. Не переживай, — утешила я мальчишку. — Прикажи подать в гостиную чего-нибудь перекусить и жди нас там. Мы спустимся через десять минут.
Заедая чай вкусными пирожными, я выслушала краткий пересказ о встрече, выслушала извинения Пауля за то, что он усомнился в моей честности… И задумалась о том, что мне теперь делать с имеющимися сведениями. Фирма моего деда занимается торговлей рабами. По-моему, это не то знание, которое можно спокойно проигнорировать. Я решила, что глупо сейчас дергать Конга из-за такой мелочи, к тому же когда уверена, что он будет согласен со мной. Почти вся деятельность клуба могла считаться законной с небольшой натяжкой, но торговля людьми — это было уже явным перебором.
На следующий день я съездила в главный офис Кьентрена Туиджи и выяснила суть договора между ними и фирмой моего деда. Тут все было вполне законно. С Диспонта присылали результаты исследований, обычных чонянлиней Кьентрены пытались пристроить своими силами, позволяя им жить какое-то время за городом, как я поняла — в небольшом селении-загоне, и выдавая им ежемесячную небольшую ренту от государства. На такую же ренту существовали и обитатели окраин, решившиеся встать на учет.
Государство оплачивало курсы по получению наиболее востребованных специальностей, но, само собой, не обучение в университетах! Правда, последние иногда соглашались обучать изгнанников с Диспонта, если у тех были высокие баллы на выпускных школьных экзаменах, грамоты по каким-нибудь олимпиадам, а, главное, если какой-нибудь представитель Кьентрена соизволял сообщить об этом университету. То есть если у родителей изгнанника были или связи, или деньги на взятку.
Нет, мне все это вот так дословно не выдали, но я достаточно наловчилась читать между строк и намеков, чтобы понять — не попади Пауль на этот аукцион, быть ему сапожником или сантехником. Ну, или одним из клерков самого низшего звена. Потому что связей и денег у него точно не было.
Так вот, фирма моего деда выбирала по результатам обследований самых перспективных и сильных чонянлиней и забирала их «под свою опеку». Понятно, что представители Кьентрена только благословляли всех Святых, пославших им избавление от десятка проблем. Полукровок с Диспонта ежегодно поступало до пятидесяти человек, а в этом году было вообще шестьдесят восемь. «Их количество будет расти!» — практически с ужасом сообщила мне женщина, одна из сотрудниц Кьентрена, согласившаяся выделить мне немного своего рабочего времени. Я сочувственно покивала и, вернувшись домой, задумалась о том, что же делать с полученной мною информацией.
Конечно, правильнее всего было просто выйти из игры, объявив, что теперь мы не будем заниматься устройством чонянлиней с Диспонта.
Но правильно — не всегда означает выгодно. Решив, что, в сущности, я ничего не теряю, если посоветуюсь с братом и остальными мальчиками, нейтрализовала Пауля планшетом с интересной книгой и устроила семейный совет, на который разрешила привезти даже Корио. В конце концов, он теперь тоже член семьи, так что пусть отдувается вместе с остальными.
Сначала мы попытались представить, что было бы выгодно принимающей стороне, то есть дойняням Мкхарта. Нет, личный чонянлинь — это прекрасно… Я то, дурочка, еще наивно думала шокировать общество, а оказывается у многих представителей элиты в наличие даже не один, а несколько таких рабов. Ведь аукционы устраивались ежегодно и только среди избранных. Конкуренции среди дойняней практически нет. Это минус.
Чонянлини с Диспонта уже готовы на многое, ведь их два года приучают к мысли, что передача энергии возможна только через секс. Это плюс. Но при этом они рассчитывают, что им помогут получить образование и устроиться на работу. Хорошо, рассмотрим с моей, потребительской, точки зрения. Я собираюсь дать Паулю выучиться, чтобы потом он работал на меня. И уже начала его использовать как источник энергии. Мощный источник. И вполне могла бы воспользоваться им… Хотя тут во мне боролись два противоположных чувства. С одной стороны, Пауля я воспринимала как мальчишку, а с другой… Я помнила вулканическое энергоизвержение на аукционе, и воспоминания об этом меня возбуждали. Но это я вся такая щепетильная, а так-то ничто же мне не мешает, мальчика к этому готовили, и он воспринял бы все совершенно естественно.
— Сестричка, у меня есть шикарная идея! — практически пропел Монг. — А давай устроим ежегодный конкурс с каким- нибудь сногсшибательным названием? Спонсоры исключительно Фаннизе… Кругом реклама товаров Фаннизе, ну и, холера с ними, и Линей тоже. Билеты на конкурс рассылать самым знаменитым дойняням страны, причем не обязательно самым богатым, понимаешь?! Знаменитым! И именно в этом году! Потом выступают ребятишки с Диспонта, показывают, на что способны, а для особо заинтересованных конкретными ребятами что-то типа приватного танца в отдельном кабинете. Ведь за того же Пауля в итоге боролись только ты и Доншой, верно?