Мкхарт
Шрифт:
Я кивнула, еще не совсем четко уловив идею брата, но уже чувствуя, что это ровно то, что мне нужно. А Монг продолжал излагать дальше:
— Приглашения раздаем бесплатно, ребятишек вывозим и содержим за наш счет, но «приватные танцы» уже за деньги, и все полученное с аукциона нам в карман, а еще, говорю же, реклама кругом… И можно начинающих певцов там приглашать, музыкантов, артистов… Или старых, но забытых.
Брат просто светился, так ему нравилась его собственная идея. Он уже видел этот аукцион.
— А продаем мы что? Контракты? Настоящие, а не липовые, как у Пауля?
— Ну да! Со стороны дойняня: содержать, обучить и трудоустроить. Со стороны чонянлинь: удовлетворение энергетических и сексуальных потребностей и выплата, после трудоустройства, затраченных на него во время аукциона денег, без процентов. По- моему, все честно.
Я перевела взгляд с Монга на Рэйко и Корио. На Тэнко смотреть было бесполезно — его лицо выражало только спокойное ехидство.
Корио пожал плечами:
— Я предпочел работать в ресторане, чем трахаться за деньги.
Рэйко тут же вскочил и снова сел, потому что я и Тэнко одновременно грозно рыкнули: «Сидеть!» и «Заткнись!»
Я подавила в себе дикое желание выставить Корио вон, потому что здравая мысль в его словах была. Ребят надо было заранее ставить в известность, чтобы они понимали, что их ожидает. Но в целом, общая картина у меня в голове сложилась. В ней, конечно, были неучтенные моменты, однако это были именно мелкие детали, а вот крупный план меня вполне устраивал.
— Монг, раз это твоя идея, ты и займись ее реализацией, — радостно улыбнулась я брату и выдала ему координаты менеджера из клуба.
Стараясь не смотреть на обреченно-надутое лицо любимого родственника, чтобы не рассмеяться, я пригласила всех с нами поужинать, удержала Рэйко и, сверля его взглядом, спросила:
— Скажи мне, лисенок, почему у вас такие напряженные отношения с Корио?
Конг Си Линь:
Всю дорогу из офиса службы безопасности до родового поместья я провел в мучительных размышлениях. Расспросив Тхань о результатах ее разговора с будущей королевой, я понял, что сама по себе Юльчой вовсе не рвется во власть, совершенно довольная ролью простой содержанки. Главной движущей силой и мотиватором для нее был этот уголовник, который как раз совсем не возражал против неожиданного возвышения. Я четко отдавал себе отчет, как сильно мы рискуем, ввязываясь в борьбу за престол со столь сомнительной кандидатурой — бесхребетной амебой, управляемой дорвавшимся до власти бандитом. Думаю, придется вводить в штат королевы профессионального психолога, который ненавязчивыми репликами, советами и подсказками попытается нарастить ей хребет, сделав ее более независимой от этой портовой крысы. Может, Святые сжалятся, и в ней еще проснутся гены ее отца, который кротостью нрава отнюдь не страдал.
Никаких сомнений, что Доншой с его кликой обязательно раскопают неприглядное прошлое нашей претендентки и попробуют его использовать, чтобы лишить ее возможности занять престол. Даже пластическая операция, которую на днях проведут над этим Чиетом, вряд ли позволит ему долго оставаться неопознанным. Страшно представить, какие ушаты грязи прольются над нами в ходе этой кампании.
Зато у нас есть два неоспоримых плюса: Юльчойя является прямым потомком короля и она дойнянлинь, в отличие от ее кузенов. Значит, будем строить свою линию с упором на верность традициям и вековые ценности, не обращая внимания на вой прессы и ненавязчиво внушая народу, что вся грязь в адрес единственной настоящей королевы — злобные выдумки аграриев, стремящихся не пустить на трон наследницу, вышедшую "из народа". Думаю, это должно сработать.
Как всегда, у дверей особняка меня уже ждала Ньонг. Обняв жену, я получил от нее поцелуй и сообщение, что отец ждет меня в каминном зале. Супруга взяла меня под локоть и пошла рядом со мной, звонко цокая каблучками по мраморным плитам холла. Уже у самых дверей зала, в котором меня ожидал отец, я повернулся к Ньонг и попросил, чтобы мне принесли что-нибудь перекусить.
— Я распоряжусь, — кивнула Ньонг, — только не слишком налегай на закуски, я рассчитываю на совместный ужин этим вечером, раз уж ты так рано вернулся сегодня.
— Как прикажете, сиятельная госпожа! — нарочито молодцевато гаркнул я, после чего склонил к ней голову и буквально промурлыкал в ее нежное ушко: — Я тоже рассчитываю… на ужин….вечером.
Ньонг просияла, одарила меня еще одним поцелуем и подтолкнула в сторону дверей:
— Давай, его светлость уже ждет тебя, — а сама направилась в сторону кухни.
Посмотрев ей вслед, я еще раз восхитился красотой доставшейся мне жены и вошел в комнату.
Отец, по своему обыкновению, сидел в глубоком кресле, задумчиво глядя на языки пламени, пляшущие в камине.
— Здравствуй, папа, — поздоровался я, опускаясь в соседнее кресло.
— Здравствуй, сын, — ответил отец. — Знаешь, мне кажется, что тебе надо больше времени проводить со своей семьей.
— Пап, мы накануне серьезного политического кризиса и…
— Кризисы бывают всегда, — перебил меня отец. — До этого у нас был финансовый кризис, чуть раньше — военный. Проблемы приходят и уходят, а мы полностью отдаемся им, забывая о тех, ради кого мы преодолеваем эти трудности. Подожди, не перебивай, — остановил он мою попытку ответить. — Я верно служил интересам своего рода, многого добился, удержав и даже усилив позиции нашей семьи, в политике, бизнесе и при королевском дворе. Но сейчас я понимаю, сколько всего я украл у себя, у нас. Лишь теперь я понимаю, что я совершенно спокойно мог пропустить несколько собраний в Ковене, вместо этого отправившись с тобой на рыбалку. Помнишь, ты просил меня об этом лет в тринадцать? Или хоть раз пренебречь утром в офисе и насладиться спокойным завтраком в обществе твоей мамы. Когда-то давно что-то такое пытался сказать мне мой отец, и сейчас я его отлично понимаю. Думаю, когда-нибудь ты скажешь эти слова Фангу, моему внуку, и, надеюсь, он поймет тебя, — тут отец неожиданно улыбнулся: — Что-то я расчувствовался. Давай-ка ближе к делу.
Я подробно рассказал о разговоре со сладкой парочкой, поделившись своим впечатлением и сомнениями.
— Да уж, мы не ищем легких путей, — задумчиво протянул отец.
Некоторое время он неподвижно сидел в кресле, задумчиво остановив взгляд на горящих в камине поленьях. Паузу прервал звук открываемой двери, и служанка вкатила сервировочный столик, уставленный легкими закусками и фруктами. Стоящая в дверях Ньонг еще раз осмотрела правильность размещения столика, убедилась в его идеальной сервировке и согласно кивнула самой себе, аккуратно затворяя за собой дверь.
— Итак, — судя по всему, отец уже пришел к какому-то решению. — Я не думаю, что образ жизни, который вела наша ставленница последние несколько лет, сможет серьезно затруднить нашу работу. Мы создадим ей идеальную биографию, имидж родной дочери короля, выросшей среди простого народа и отлично знающей его трудности, мечты и желания. Думаю, будет идеально, если к этому времени она уже достигла руководящей, пусть и небольшой должности. В прессе появятся интервью с ее "сослуживцами", рассказывающими, какая она на самом деле замечательный человек и руководитель, как здорово справляется со своей работой. И об ее чуткости к персоналу. Все это будет объединено общей мыслью: "Да ее хоть сейчас можно ставить руководить всей страной!"