Младший близнец, или Спасённая "Лесным демоном"
Шрифт:
– Нет, все здоровы, слава богам. Орив вот сдаёт, но это давно. Я не о том... Вот, -женщина неожиданно взяла меня за руку и что-то в неё вложила.
– Это тебе. На память.
Я опустила глаза - в моей ладони лежали бусы. Деревянные, уже довольно старые, краска, когда-то яркая, потемнела и кое-где облезла. Но вещь явно покупная, видно по замочку, такого в этом селе не делали.
– Но... зачем?
– удивилась я.
– Орив подарил их мне, когда предложение сделал, - глядя на бусы, не на меня, ответила Марийда.
– Сказал ещё тогда
– Что?
– ахнула я, не веря своим ушам.
Марийда подняла глаза, встретилась со мной взглядом, в котором я увидела боль -старую, не проходящую.
– Я родила двенадцать детей, и пятерых из них схоронила. И очень благодарна богам и старой Кризанте, что не шестерых.
Я смотрела на ту, что когда-то дала мне жизнь, и не могла вымолвить ни слова. Всё, что смогла, это выдохнуть:
– Как?..
– Как я узнала?
– отлично поняла мой вопрос Марийда.
– Ты с моей Пандой - одно лицо. Мало кто заметил бы сходство семимесячного младенца и двухлетней девочки, но только не мать.
– Так давно?
– поразилась я. Она ведь никогда, ни словом, ни чем иным не давала понять, что знает, кто я такая.
– Вы сразу поняли, что я?..
– Что ты - моя дочь?
– озвучила Марийда то, чего я сказать не смогла.
– Не сразу, хотя заподозрила, но уверена всё же не была. А потом увидела вот это.
И она взяла меня за другую руку, развернув её ладонью вверх. А потом осторожно, едва касаясь, провела пальцем по шраму, пересекавшему её.
– Именно здесь была рана у моей Лунды, нанесённая рукой повитухи, пометившей младшего близнеца. Эта рана мне потом долго в кошмарах снилась.
– А кто-то ещё?..
– мне почему-то не хватало дыхания заканчивать свои вопросы.
– Нет, больше никто не знает. Я понимала, насколько это опасно, и скрывала ото всех своё знание. Но теперь, когда опасности нет... Вы точно хотите уехать? У вас с Джуни ведь есть семьи...
– У нас есть семья, - кивнула я.
– Но не здесь. Простите.
Я ничего не чувствовала ни к этой женщине, когда-то меня родившей, ни к отцу, отдавшему меня жрецу, ни к четверым братьям и двум сёстрам. Ни ненависти - у них не было выбора, - ни любви. Возможно, к Марийде я испытывала жалость, но не более.
Семья у меня была другая. Дружная и сплочённая, такой её сделал бабушка. Я наблюдала за семьями, в которые приходила сначала помогать бабушке, а потом лечить людей вместо неё. Видела ссоры, склоки, драки. Родные братья и сёстры порой ненавидели друг друга, конкурируя за лишний кусок, лучшую вещь, родительское внимание.
У нас было не так. Мы знали, что являемся опорой друг для друга, что только в единстве наше спасение, только объединившись, мы выживем в этом мире. В нас не текла общая кровь, но мы были роднее кровных родственников.
– Я понимаю, - кивнула Марийда.
– Но если что - помни, мой дом всегда для тебя открыт.
– Спасибо, -
– Прощайте.
– Храни тебя боги, - кивнула Марийда, не пытаясь больше меня коснуться.
Я развернулась и вышла на улицу. Джуни, увидев меня, махнула рукой стайке ребятишек и подбежала ко мне. Мы скорым шагом направились к дому деда Петра и бабки Мореты, возле которого оставили свою Дымку.
– Уилли, а что это?
– спросила Джуни, попытавшаяся взять меня за руку и обнаружившая, что я что-то сжимаю в кулаке.
– Бусы, - я раскрыла ладонь, показывая подарок.
– Марийда дала мне. На память.
– Твоя мама?
– оглянувшись, не слышит ли кто наш разговор, шепнула Джуни.
– Да. Оказывается, она знала всё это время. Догадалась по шраму.
Я ждала ещё вопросов, но их не было. Джуни замолчала, словно что-то обдумывая. Молча мы дошли до Дымки и поехали домой. Где-то на полпути я не выдержала.
– Знаешь, она предложила мне остаться. Раньше было опасно, но теперь мы ведь можем открыться всем. Никто уже не станет нас убивать, как детей лесного демона.
– А ты?.. Что ты решила?
– мне показалось, что голосок сестрёнки перехватило от испуга, но лица её я не видела, она сидела за моей спиной, а для того серьёзного разговора, который я затеяла, мне нужно было видеть её лицо.
– Давай-ка немного пройдёмся, время у нас есть, - предложила я и первой спрыгнула с Дымки. Джуни последовала за мной, и мы пошли по лесной тропе, ведя кобылку в поводу.
– Я отказалась.
– Кажется, Джуни облегчённо выдохнула.
– И не только потому, что не чувствую никакой привязанности к кровной родне - даже пожелай я с ними остаться, я бы не смогла. Я дала слово Поузи поехать с ней. И я не могу бросить Крофа - ему-то оставаться не с кем. И хотя он уверен, что уже взрослый, я всё равно должна о нём позаботиться.
– А обо мне? Почему ты не говоришь, что будешь заботиться обо мне?
– в голосе Джуни послышались слёзы.
– Ты хочешь меня бросить?
Я выпустила повод Дымки - никуда она не денется, - и обняла сестрёнку.
– Я никогда тебя не брошу, не выдумывай! И буду заботиться о тебе столько, сколько нужно, даже когда ты уже бабушкой станешь - буду зудеть: «Опять плащ забыла! Ноги не промочи, шапку надень, ешь, как следует!» - Услышав смешок Джуни, порадовалась.
– Ещё гнать меня будешь, так надоем!
– Не буду, - помотала сестрёнка головой, не отрывая лба от моего плеча.
– Не оставляй
меня.
– Ни за что! Обещаю!
– я слегка отодвинула Джуни и заглянула ей в глаза.
– Просто я подумала, что нечестно не дать тебе выбора. В отличие от Крофа, у тебя он есть. Там, - я мотнула головой в сторону села, - у тебя есть родители, сёстры, брат-близнец. И раз тебе уже не нужно скрываться, может быть, ты захочешь остаться с ними?