Младший близнец, или Спасённая "Лесным демоном"

Чекменёва Оксана

– Тут что, вообще ничего моего нету?
– Поузи подняла на меня налившиеся слезами глаза.

– Полно здесь твоего, - Джуни ответила вместо меня, махнув рукой на сундук, а потом на шкаф, где находилась одежда, которую мы носили сейчас.
– Но это платье - моё. Бабушка его для меня сшила. Ты же всё равно его и не носила почти, больше в штанах бегала. А раз платье моё, я его дам поносить Суози, пока ваш папа вам обеим новые платья не купит.

– Не нужны мне его платья, - Поузи отшвырнула ложку и выбежала из-за стола, а потом

и из дома.

Вздохнув, я отправилась следом. Как же порой сложно быть старшей и мудрой. Как же жаль, что бабушка так рано нас оставила.

Поузи я нашла в её любимом месте - возле клеток с кроликами, с её любимцем, белым в чёрное пятнышко ручным крольчонком по имени Клякса. Я села рядом и какое-то время просто молчала - так иногда делала бабушка, давая мне или кому-то другому обиженному успокоиться. Была рядом, но с разговорами не лезла, пока мы сами не были готовы рассказать, что случилось.

– Почему я должна делиться с этой... нужной?
– высказалась в итоге Поузи в шёрстку Кляксы.
– Это меня выбросили, а её оставили.

– Ты считаешь, что она нужная, а ты нет?
– уточнила я, радуясь, что сестрёнка не стала таить в себе обиду, а высказала её.

– Конечно, - кивнула Поузи, не поднимая головы.
– Она с мамой жила, а меня бросили.

– Ну, если с этой стороны поглядеть, наверное, так может показаться, - кивнула я.

В чём-то я Поузи понимала - каждого из нас бросили, оставив другого близнеца в семье только потому, что тот родился первым. Конечно, в такой ситуации поневоле начинаешь чувствовать себя ущербным. Вот только подобные рассуждения были бы оправданы у Джуни - её брат рос в семье с любящими родителями, - или даже у Крофа - его мать казнили «за измену», но для его брата отец нанял кормилицу и души не чаял в сыне. Но учитывая, как жилось Суози - тут Поузи точно была не права.

– Вот только смотреть можно с разных сторон. Начнём с того, что никто не выбирал, кого оставить, а кого принести в жертву, не было выбора даже в том, чтобы эту жертву приносить - жрец велел, тёмные, суеверные люди послушались.

– Они дураки, да?
– Поузи, наконец, подняла на меня глаза. И хотя обсуждали мы всё это не в первый раз, я ответила, как и прежде:

– Нет. Просто они верят тому, кому верить не должны. Их обманули.

– Значит, дураки.
– У Поузи было своё мнение на этот счёт, и где-то я была с ней согласна.

– Давай всё же посмотрим с другой стороны. Да, тебя отдали лесному демону - но ты попала к нам. И мы все - и бабушка тоже, - были очень тебе рады. Мы любим тебя и никогда никому не дадим в обиду. А мама Суози умерла, и с тех пор не было никого, кто бы о ней заботился, кто бы её защищал.

– Ну и что? У меня тоже бабушка умерла!
– сестрёнка надулась и отвернулась к стене.

– Скажи, ты когда-нибудь была голодная?
– спросила я.

– Да, - немного подумав, ответила Поузи.
– Когда ты обед долго готовила,

у меня в животе бурчало.

– А потом мы обедали, и животик был полон и больше не сердился?
– улыбнулась я.

– Да, - Поузи улыбнулась мне в ответ.

– А если бы тебе не дали обед? Что бы подумал твой животик?

– Это как?
– даже растерялась Поузи. Действительно, для неё это вообще непонятно, как это - не дать обед.

– А вот так. Дала бы я тебе кусок хлеба или одну картофелину - и всё.

– И суп бы не дала?

– Нет. И мяса бы не дала, и компот с пирожком. Только кусок хлеба.

– Так не бывает!
– замотала головой Поузи.

– С тобой - да, не бывает. А вот с твоей близняшкой бывало очень часто. А ещё - вот у тебя полшкафа одежды. Что-то ты донашиваешь за нами, но вещи крепкие, не порванные, а что-то шилось или покупалось только для тебя. А ты видела платье Суози?

– Оно... грязное и с дырками, - сестрёнка даже нахмурилась, старательно припоминая то, на что как-то внимания прежде не обратила. Видела, но не задумалась.
– И плохо пахнет.

– А знаешь, почему? Потому что, оно у неё одно-единственное. Да и досталось ей уже старым и рваным. И другого нет.

– Совсем?
– глаза Поузи стали огромными.

– Совсем. И ещё - сколько у тебя кукол?

– Совсем. И ещё - сколько у тебя кукол?

– Четыре.

– А как ты думаешь, сколько их у твоей сестрёнки?

– Тоже четыре?
– Я покачала головой.
– Три? Две?

– Ни одной. У неё нет кукол вообще. Она играла с тряпочкой, связанной в узелок - это была её кукла. А теперь у неё и этого нет.

Поузи посопела, пытаясь осознать услышанное. А я решила её добить:

– Когда ты увидела своего отца, что ты почувствовала?

– Я разозлилась, - немного подумав, ответила сестрёнка.
– И испугалась.

– А чего именно ты испугалась?

– Что он заберёт меня у тебя, - Поузи выпустила из объятий Кляксу и обхватила меня обеими руками, крепко прижалась.

– А знаешь, чего испугалась Суози?

– Чего?

– Что он будет её бить.

– Почему?
– искренне удивилась Поузи, подняв голову и заглядывая мне в глаза.

– Потому что, её били. Часто. Отчим, мачеха, сводные братья и сестры. Поэтому она ждёт этого и от незнакомого ей отца.

– Но он же не будет нас бить?
– возмутилась Поузи.
– Ты же ему не позволишь?

– Не позволю, - улыбнулась я её уверенности.
– И нет, он не будет вас бить.

Учитывая, что большинство знакомых мне мужчин без раздумий ударили бы ту, которая укусила их до крови, словам оборотня я поверила.

– А вот теперь подумай Поузи, как следует подумай - кто из вас двоих нужная, а кто -нет, - подвела я разговор к тому, ради чего его затевала.

Малышка посидела, помолчала, действительно серьёзно обдумывая всё услышанное, и сделала верный вывод: