Младший близнец, или Спасённая "Лесным демоном"
Шрифт:
– Он большой, - продолжала шептать девочка.
– И злой. Когда будет бить - будет очень больно.
– Да я ни одного ребёнка пальцем никогда не тронул!
– взвился Росс, и Суози вновь затряслась от его рыка и крепче ко мне прижалась.
– Точнее - с тех пор, как сам перестал быть ребёнком. И уж конечно, на собственное дитя я руку не поднимал и не подниму никогда.
– Не все взрослые бьют детей, - попыталась я успокоить девочку.
– Твой папа не будет, потому что, ты ему родная.
– Родная?
– уточнила девочка.
– Не приживала?
– Кто?
–
– Ну... не нахлебница? Не спиногрыз?
– Я там всё же сегодня кого-нибудь прибью, - буркнул Росс.
– А чего ещё ждать, когда с отчимом и мачехой живёшь?
– фыркнула я ему в ответ.
– Великой любви? Нет, Суози, ты теперь с родным папой жить будешь, для него ты дочка, а не... вот это вот всё.
– Правда?
– девочка оглянулась на оборотня.
– Но я всё равно его боюсь.
– И с мачехой, и с отчимом?
– растерянно переспросил Росс.
– Это как?
– Да просто. Мать её в городе в прислугах работала, с животом вернулась. Тут её вдовец один взял, ему нянька детям нужна была, а где пятеро, там и шестой. А она возьми, да двойню роди. Ну, Поузи демону отдали, дальше жили. А два года назад мать её, - я мотнула головой за спину, - бельё в проруби полоскала, застудилась, будь бабушка жива - может и вытянула бы, а я не смогла. Да и позвали поздно, - я махнула рукой.
– Дотянули до последнего!
– А бабушка у вас кто была?
– Травница. И меня чему могла, обучила, я потом книги её читала. Многое знаю, но опыта бабушкиного нет, - пожала я плечами.
– В общем, умерла её мать, ну так отчим тут же другую взял, вдову, а у той своих трое. Вот и представьте, кому ваша дочь в той семье нужна была, и как с ней обращались там.
– А ты, похоже, всё про всех знаешь, - хмуро пробормотал Росс.
– Так мы ж - свежие уши, - хмыкнула я.
– К кому не придём, нам тут же все местные новости вываливают, с подробностями.
– Вы?
– Сначала мы с бабушкой, сейчас только я и Джуни. Мы в село каждые пять-шесть дней ходим, чтобы рождение близнецов не пропустить. Но в этот раз едва не опоздали - они без подготовки решили ребёнка демону отдать. Суози, ты когда впервые обратилась?
– Вчера вечером, - ответил за неё Росс.
– Ага, - поддакнула малышка.
– Я кувшин разбила, и мамка меня стала папкиным ремнём бить. Раньше полотенцем била, прутом или рукой, а в этот раз ремнём, - частила девочка.
– А я испугалась, и больно было, и я в собачку превратилась. А мамка завизжала и стала кричать: «Демонёнок, демонёнок». Папка со двора прибежал и тоже стал кричать. А потом меня в чулан заперли, папка прямо за шкирку взял больно и туда бросил, я ударилась сильно. А потом я там обратно превратилась. Я кричала, что я уже не демонёнок, что я нормальная, а они не слушали. А потом пришёл жрец и стал кричать, что демону не того ребёнка отдали, напутали, а мамка сказала: «Ну так и эту отдайте», а папка плюнул и сказал: «Только зря эту захребетницу столько лет кормил». И меня так в чулане и оставили, а вечером связали и рот заткнули и понесли демону. Я так испугалась...
И, вывалив на нас наболевшее, Суози вновь разревелась. Но это хотя бы были слёзы не от ужаса, а от обиды.
– Не плачь, - Кроф обогнал Росса и, зажав волчью голову подмышкой, погладил малышку по спине свободной рукой.
– Ты ж голодная, наверное, да?
– девочка кивнула, продолжая тихонько плакать.
– Домой придём, мы тебя накормим вдосталь. У нас там и супчик кроличий, с мясом, и картошечка с помидорами, и молочко от козочек. А хочешь, яичек тебе сварим?
– Хочу, - притихнув от его слов, кивнула малышка.
– А ещё тебя искупать надо, - деловито добавил братишка.
– Знаешь, Уилли, мне кажется, ей старые вещи Поузи впору будут, она ж такая худенькая.
– У моей дочери будет сколько угодно платьев. И еды тоже, - хрипло выдавил Росс. К малышке он не приближался, помня её страхи, но было видно, что сдерживается он с трудом. Только неясно, чего ему хочется больше - обнять и утешить дочь или пойти и прибить кого-нибудь из её обидчиков.
– Верю, - кивнула я, оглядывая его крепкую, добротную одежду. Впервые обратила внимание, что полотно рубахи явно не домотканое, а жилет и штаны из кожи тонкой выделки. Да и сапоги явно не из свиной кожи.
– Только сейчас при вас ни еды для неё нет, ни одежды. Накормим, отмоем, оденем, а там видно будет.
– Хорошо, - кивнул старик.
– Далеко ещё?
– Не очень. Меньше, чем уже прошли.
– Ясно.
И дальше мы вновь какое-то время шли молча. Когда мы проходили границу наших владений, Росс напрягся.
– Магия... Я чувствую её здесь, но откуда?
– Отпугивающие артефакты, - пояснила я.
– Бабушка расставила, чтобы никто её дом не нашёл. Люди к границе подходят, и дальше идти им не хочется - разворачиваются и возвращаются обратно.
– Да, знаю о таких. Но артефакты заряжать нужно, они вечно не работают. Давно вашей бабушки нет? Как я понимаю, более двух лет?
– Три года. А артефакты я подзаряжаю. У меня магия есть, бабушка меня обучала.
– И во мне есть, только мало, - вздохнул Кроф.
– И в Поузи тоже. А в Джуни нет совсем. Бабушка говорит, что у многих людей магия есть, но они не знают, не развивают её, и она гаснет с годами.
– Действительно, есть магия, - старик приблизился ко мне и кивнул головой. Надо же, так почувствовал, а бабушка только при прикосновении могла.
– Бабушка говорила, что и в Суози есть, - продолжал Кроф.
– Она многих детишек лечила, трогала и чувствовала, в ком есть магия, в ком нет. В моём близнеце сначала была, теперь уже нет. А я и водой могу управлять, и огнём, но только совсем немного. Но нам хватает.
Я оглянулась на своего, обычно молчаливого братишку. Не помню, чтобы он так много говорил, чаще помалкивал или отвечал на вопросы. Впрочем, он и не видел никого, кроме нас, своей семьи, а вот с незнакомцем разговорился.
Может, дело ещё в том, что это в принципе первый мужчина, с которым он познакомился?
– У нас, оборотней, тоже у кого-то больше магии, у кого-то меньше. И если не развивать её в ребёнке, тоже может исчезнуть, но мы подобного не допускаем.
– Да, бабушка рассказывала, - кивнул Кроф.