Младший наследник. Том 3
Шрифт:
Я кое-как выплыл, пытаясь удержать в руке меч. Ребру такие выходки не понравились. Кажется, на этот раз оно всё-таки сломано. Пока я пытался вылезти на сушу, Тора заливисто хохотал, прежде чем наконец вытащить меня за шкирку, будто я был не более чем котёнком.
Что ж. Мы не говорим, что облажались. Мы говорим, что нам ещё есть, куда расти. Да, самолюбие?
— Неплохо. Ты даже почти меня ударил! — широко улыбнулся Тора.
— С вашего позволения, я продержался минуту, господин Тора, м с долей сомнения заметил
Мужчина отпустил меня на землю и хлопнул по спине, чуть не заставив меня выплюнуть лёгкие.
— Я самый сильный боец Оясимы! — похвастался он. — Не каждый может похвастаться, что вообще ко мне приблизился! Хотя, вечно все пытаются залезть ко мне за спину. Годы практики, могу распихивать вас всех, как назойливых мух, и не напрягаться.
— Потрясающе, — прошипел я, незаметно потерев грудь. Чёрт, мой врач меня убьёт.
— Кадзуто, не издевайся! — Окадзима подплыла к нам, медленно обмахиваясь огромным веером. — Откуда вообще взялось это желание побеждать всех молодых борцов с демонами? Американцы нашли причину не допускать его ни к каким международным соревнованиям уже шесть лет, потому что он побеждает в каждом из них!
По крайней мере, этот комментарий заставил меня чувствовать себя лучше. На пост сильнейшего оммёдзи в мире я точно не претендовал — я пока надеюсь только на ранний уход в отставку. Надеюсь, все эти разговоры о том, что дети вырастают, не успеешь и глазом моргнуть — правда.
— Я даже ничего не сделал. По крайней мере, парень что-то умеет. Из этого можно слепить оммёдзи, — обиженно пробурчал Тора. Ярко-красные губы женщины дёрнулись, прежде чем она ударила Тору по плечу. Исключительно из-за того что не дотягивалась до головы.
— Оправдания-оправдания. Тебе просто стало скучно на собрании, не так ли? — затем она обратилась ко мне. — Парень, ты в порядке?
Я мотнул головой. Разве что мокрый и нуждающийся в маленькой поездке в больницу, но получить чёртову третью печать я хочу гораздо больше.
— Терпимо, госпожа Окадзима.
Она хмыкнула.
— Какой вежливый. Не то что твои родственники. И почему раньше носа не показывал? — женщина пожала плечами, явно не нуждаясь в ответе. — Показывай документы. Кадзуто поставит тебе печать, раз уж должен.
Глава 19
— Ты ехал выпрашивать печать.
— Не используй такую формулировку. Я ехал убеждать совет, что мне нужна печать
— Ага. А суть всё равно одна. И почему ты снова в этой палате со сломанным ребром, а? Я не знал, что это так травмоопасно. Люди подписывают документы кулаками или что?
Я с укором глянул на Роберта, весело болтавшего ногами (одна из которых была в гипсе), сидя на соседней койке.
— Хватит уже. Ты невыносим.
— Я знаю, что я неотразим и очарователен, — парень хихикнул и подмигнул мне.
— Иди к чёрту, — наконец совершенно искренне сказал я.
Роберт повертел головой.
— К чёрту, да? Ну того вчерашнего дедка тут явно нет, так что...
— Такими темпами я тебя придушу! Три минуты молчания — я что, слишком много прошу?
Удивительно, но Беттани заткнулся. Я прикрыл глаза, откинувшись на подушку. Всего десять минут назад врач отчитал меня, как худшего пациента, который у него был. Конечно, после Роберта, но в этой больнице в нём явно уже разочаровались. А ведь он тут только второй день.
Блаженная тишина. Долгожданный отдых, даже если на мне какой-то утягивающий фиксатор, в который меня впихнул врач. В палате было немного прохладно благодаря кондиционеру, но недостаточно, чтобы мёрзнуть. И никакой мошкары, храни господь сетки на окнах. Никогда не думал, что быть пациентом так приятно...
— Три минуты прошло! Ну что, сыграем в карты, или я расскажу забавную историю от бабули Янаса? Она из соседнего крыла, такая милая женщина! Яблоком со мной поделилась!
Моя щека дёрнулась. Я приподнялся и посмотрел на Роберта своим самым тяжёлым и осуждающим взглядом, но тому было хоть бы хны.
Я повернулся к Минори, размеренно, но молча чистящей третий мандарин возле кровати. Она демонстративно повернулась к окну. С другой стороны был Прохор, державший на коленях Джуна, предававшегося главной радости детства: дневному сну.
— Эй, — я обратился к Прохору. — Обезболивающее делает его неадекватным или что?
Растерянный взгляд мужчины на мгновение остановился на Роберте, но в конце концов русский пожал плечами.
— Я не знаю... но это именно так и выглядит.
— Вы же знаете, что я вас слышу? — обиженно спросил Роберт.
Не успел я ответить, как парень схватил костыли и вскочил на блестящий пол, выложенный крупной белой плиткой. Я поморщился от этого зрелища; никто, кроме этого парня, не смог бы скакать со сломанной ногой. Как я узнал сегодня, в двух местах. Он, конечно, парень молодой, но такими темпами придётся озаботиться покупкой места на кладбище уже сейчас.
Надо бы узнать номер кого-нибудь из членов его семьи и сообщать им при каждом удобном случае. Судя по тому, что говорил Роберт, его сестра — единственное в мире существо, внушающее ему уважение и страх.
Ну вот и пусть внушает.
— Куда это ты собрался? — я растерянно наблюдал, как Роберт ковыляет к двери. А до неё было далеко; оказывается, выбивать хорошие палаты в больницах Прохор умеет.
Беттани улыбнулся и показал мне... этот жест с большим пальцем вверх.
— Я вспомнил, что в кафетерии ещё можно получить желе. Хочешь, и тебе захвачу?
Я медленно мотнул головой. Роберт пожал плечами, живенько вывалился за дверь и тихо прикрыл её за собой, насвистывая что-то себе под нос.