Младший научный сотрудник 3
Шрифт:
А Бессмертнов тяжело и протяжно вздохнул и начал:
— Наш институт ведь не только плазмой и гидросферой занимается, ещё одно направление у него — медицина. А если совсем точно, то изучение воздействия разного рода волновых и не только волновых излучений на человеческий организм.
— А почему это направление так секретят? — не удержался от ремарки я. — Ядерного и космического тут ни грамма нет.
— Потому что наш заказчик в этом случае — 4-е Главное управление Минздрава СССР, слышал про такое?
—
— Да, именно так… в 53 году переименовали, после смерти Сталина. А руководит этим самым Главным управлением товарищ Чазов. Евгений Иванович.
— Это который подписывает медзаключения о смерти наших руководителей?
— Угу, самый он. Чем в основном занимается 4 управление — тебе понятно?
— Предельно, — отозвался я, — дальше можно про него не рассказывать. А вот с конкретикой по экспериментам пока не все ясно.
— Как воздействует электромагнитное излучение на организм, ты, надеюсь, знаешь? — задал он мне такой вопрос.
— В общих чертах, — осторожно ответил я, — ничего хорошего обычно в этих воздействиях не бывает.
— Это если мощности большие или переход в радиоактивную область происходит, — уточнил Бессмертнов. — А в обычных дозах и частотах ничего страшного оно человеку не приносит. Равно как и ничего полезного. Но тут, как всегда бывает в жизни, вылезают некоторые тонкости и исключения.
— И на одно из этих исключений напоролся именно я?
— Молодец, быстро схватываешь, — похвалил меня он, — что за излучение и какой интенсивности на тебя воздействовало, не знают не только я, но и начальники Крота. Там что-то сбойнуло в системе управления и излучатель пошёл в разнос…
— Надо следить за матчастью и не допускать такого, — наставительно произнёс я, но завлаб пропустил это мимо ушей и продолжил о своём:
— Короче, общее мнение руководства Крота и соседнего заведения…
— Это психушка которая? — тупо спросил я.
— Да, психоневрологическая клиника номер два — ты наверно давно догадался, что это ещё один отдел нашего ИППАНа — так Горлумд и все прочие заинтересованные лица считают, что это излучение инициировало у тебя некие внутренние резервы. В результате чего ты получил такую вот особенность — видеть внутренние органы людей и воздействовать на них в положительном смысле.
— Если честно, — ответил я ему, — Александр Сергеич, я об этом догадался ещё вчера. Когда Нину исцелял от больного живота.
— Догадливый ты, значит, Камак, — подтвердил это факт завлаб.
— И что мне теперь со всем этим делать?
— Ничего, живи как жил — людей постарайся не исцелять, хотя бы временно. А завтра-послезавтра на тебя выйдут большие ребята из 4-го управления, они все объяснят.
— Спасибо за разъяснения, Александр Сергеич, — искренне поблагодарил я его, — кстати, я вчерне закончил свою игрушку — не хотите проверить?
— Да подожди ты со своей игрушкой, — поморщился он, — у меня к тебе еще одно дело есть…
— Слушаю со всем вниманием…
— У моей супруги онкология третьей степени — мотались мы по самым разным врачам, вплоть до 4 управления даже дошли, но ничего они все сделать не смогли. Так вот…
— Я все понял, — быстро ответил я, — сегодня вечером могу заехать и посмотреть — где вы живете-то?
— Недалеко от тебя, на Ватутина, 11. После работы я могу тебя подвезти…
— А у вас и автомобиль есть? — заинтересовался я.
— Да, Москвич-412. Обычно он в гараже стоит, но раз в месяц я его выкатываю на прогулку — сегодня как раз такой день.
И Бессмертнов отправился выполнять месячный промфинплан, а я снова засел за свою ненаглядную игрушку по имени Тетрис… не знаю, почему и как, но видимо в противовес всей этой круговерти вокруг меня здесь вдруг все стало получаться с полпинка. И как перенести юриково творчество на другую платформу, я придумал за десять секунд, а потом за полчаса прожег ПЗУ-ку. И программу написал он все исключительно качественно, без блох и багов (я еще подумал, что надо бы ему бонус выдать плюсом к ранее обещанному стольнику). И железная составляющая этого дела заработала… ну не с первого, конечно, раза, но с третьего совсем без проблем — непропаев и коротышей всего по одной штуке оказалось.
Так что через три с половиной часа у меня в руках оказалось законченное и работоспособное изделие, вставленное в дюралевый корпус, который я сменял, наконец, на законные 300 грамм ректификата у народного умельца Афанасия. Решил показать народу, который обитал на антресолях — вызвало это вполне ожидаемый ажиотаж, очередь выстроилась на поиграть. А я посмотрел на эту очередь, плюнул и пошёл собирать второй экземпляр.
А тут и время к половине шестого подошло — так-то ровно по заводскому гудку у нас никто не убегал, не принято было, но здесь товарищ Бессмертнов вытащил меня из экранки в положенное по закону время. Не успел я доделать вторую версию Тетриса, из ПВХ.
— Поехали, — скомандовал он мне, — потом докуешь.
Мы и поехали — Москвич его прямо возле входа был припаркован. Ну а что вы хотите, времена патриархальные, личного автотранспорта крайне мало, поэтому никаких битв за парковочные места тут не предвиделось даже в самом страшном сне. Москвич этот был радикального зелёного цвета, как свежая листва у берез. А внутри все аскетично, включая кивающего чертика на торпеде и потертые коврики на сиденьях. Ехал агрегат, правда, без особых нареканий, ревел только выше обычной нормы.