MMMCDXLVIII год(Рукопись Мартына Задека)
Шрифт:
— Доброе дело! Ну, что у вас нового?
— Нового столько, что не знаешь с чего начать. Да вы, господа, я думаю, сами все знаете, про все слышали, все видели.
— Ничего со вчерашнего дня мы не видали и ничего на слыхали, кроме прилива, да отлива.
— Так вы не были вчера на большой площади?
— Покуда еще не были!
— Ну, уж в другой раз незачем и быть: слышали ли вы про Властительскую болезнь?
— Это-то знаем!
— Ну, а знаете ли, что в Иоанна влюбилась во время его путешествия Римская Царевна; он от нее уехал, да поздно: успела заворожить.
— Ну?
— Так вот что: как приехал он сюда — больнехонек, призывают лекаря одного, другого, всех собрали, какие только есть в Босфорании — ни какое лекарство не действует от заговора. Один только придумал натирать его магнитом, да дать сонного зелья на крепком вине: вот во сне он и заговорил:
— Привести ко мне Германского лекаря, который сию минуту въезжает в город.
Поскакали на все 12 застав. Что ж, думаете вы, случилось? Во дворце ждут не дождутся; вдруг является первый, второй, третий и все двенадцать посланных, каждый с лекарем! Вот двенадцать лекарей входят в сборную царскую палату; за ними следом двенадцать дневальных, которые привезли их. Смотрят — в палате подле дверей стоит лекарь, один одинёхонек; нос синий большой, как воловья почка, лицо как рубцы, глаза как у белуги, рот как у акулы, волоса как войлок; весь, как буйловая шкура с оливами.
— Это мой! — думают все посланные.
— Кто привез его?
— Я, я, я!.. — отвечают все они вдруг, — я встретил его въезжающего верхом в северную заставу! Я привез его от юго-восточной заставы!.. От западо-северной! Нет, я! Я!.. Я!.. Я!.. — кричали дневальные. У всех волосы стали дыбом. Доложили Властителю про это чудо.
— Такого мне и нужно, — сказал он.
Вот привели к нему лекаря; спрашивают: чем помочь Царю?
— Велите, — сказал, — запрячь колесницу, я прогуляюсь с Властителем; на дороге попадутся нам черные глаза: если влюбится в них — хорошо, а нет — то плохо.
Что же думаете, господа! Властитель влюбился в черные глаза дочери бывшего Верховного Совещателя! Скорей свадьбу — сказал лекарь — покуда Римская Царевна не наслала нечистую силу.
Вмиг все было готово; построили торжественные ворота, чрез которые Властителю с, невестою должно было ехать в храм; устлали дорогу цветами и золотой парчой. Вот Властитель и невеста сошлись, взяли друг друга за руку; как вдруг является, откуда ни возьмись, какой-то человек в черной одежде, взглянул на народ страшными глазами — все расступились! Сказал несколько слов— невеста без памяти покатилась на ступени храма, а Иоанн опять обезумел! Народ со страху пустился бежать куда Бог ноги понес; черный исчез, а Властитель, небесная сила знает как, очутился опять во дворце, заперся, велел ловить черного, посадить в железную клетку, границы запереть, войску готовиться в поход на Римскую Царевну, которая, говорят, идет войною к Босфорану! Страшные времена пришли! И не приведи Бог, сколько погибнет от чародейства проклятой!
— Угости-ка, и нас дружок! — сказали двое вошедших, смиренным голосом, и прервали чудный рассказ хозяина.
Они были в простой одежде; садясь на нары перед общим столом, они всматривались на первых двух пришельцев.
— Что прикажете? — спросил хозяин.
— Да так, что-нибудь перекусить и выпить, трилистнику, да чего-нибудь жареного.
Хозяин занялся приготовлением.
— Эвр! Вот они! Те же птицы, да в других перьях! — шепнул один моряк другому.
— Нет… Молодцы хоть куда, да не в своей коже. Если твоя правда, то верно они задаток еще не получали.
— Эй, друг! две бутылки Мессарийского!..
— Нет! Подсыпь в стакан туману, мы их повышаем, — прибавил Эвр тихо.
Трилистник, жареной фазан и две бутылки Мессарийского немедленно были поданы. Между тем как два новых гостя молча принимались за скромный свой завтрак, один из моряков налил в стаканы пенистого вина с острова Св. Ирены и поставил их пред ними.
— Господа! Сего дня мой праздник! Прошу выпить за здоровье Эвра Строуса, вольного матроса, у которого нет ни отца, ни матери, ни рода, ни племени, но за то, есть везде встречные, добрые приятели! Гей! Стаканов! Ну, товарищ! Что ж ты отстаешь?
— Рад знакомству! — сказал один из Босфоранцев.
— Благодарим! Но за честь честью: пью, с тем только, чтоб после идти гулять ко мне! — сказал другой, посматривая на товарища и как будто поздравляя с успехом.
Новые знакомцы стукнулись стаканами и опорожнили их.
— Слышите ли, ко мне! — повторил Босфоранец.
— Ваши гости! — отвечал Эвр и ударил по плечу Нота. — Ну, друг, теперь за твое здоровье! Он, господа, вытащил мертвый якорь из моря!
— Каким это образом? — спросили Босфоранцы.
— Здесь не место рассказывать. Дивная, чудная история! Пойдём к нам на корабль, пропустим несколько струй в горло; попотчую вас сладким куском, а потом расскажу то, чего вы с роду не слыхали! Слыхали-ли вы, например, про грешную душу, как она по мытарствам ходила, да испить просила? А? Пойдем же, друзья! Для вас и на деле покажу! А потом к вам на пир, хоть ночь проводить.
Босфоранцы взглянули друг на друга лукаво, но по выражению хозяина 13 отдела и у них на ногах повисли уже гири.
— Хорошо! — сказали они, — мы готовы!
— Готовы, готовы вижу, — отвечал Эвр.
— Только чур, на ночь к нам!
— К вам, к вам! Ну, давай руку! товарищ, помоги приятелю! Шлюпка недалеко.
Моряки взяли под руки отуманенных Босфоранцев и повели к сходу на пристань. С трудом свели они их по лестнице, усадили в ладью, и пустились вон из залива; потом чрез Босфор на Азиатскую сторону. Скоро миновали они Леандрову башню, приблизились к небольшой пристани, к легкому судну с купеческим вольным значком.
— Эй, живее лестницу! — вскричал Эвр.
С корабля спустили лестницу!
— Спустите и помочи, которыми бочки катают, а то приятели-то наши отяжелели. Ну! Подвязывай им под бока!
Они обмотали спущенные толстые канаты около Босфоранцев, которые тщетно уверяли, что они сами, без помощи, войдут на палубу.
— Мечта, друзья! Лучше не свалитесь в море, а то после за вас отвечай Царю.
Между тем как их тащили на палубу как огромных сомов, услужливые моряки, хозяева корабля, помогая подниматься, успели перевязать им руки и ноги.