Мне душу рвет чужая боль

Колычев Владимир Григорьевич

– Если это он, то он ушел из ваших краев победителем, – злоторжествующе выпалил генерал.

– Вынужден с вами согласиться…

Увы, но Трутнев переиграл Степана по всем статьям. И кровавую бойню в Битове устроил, и от должности его отстранил – по всей видимости, всерьез и надолго. Нагадил и ушел, не оставив шанса поймать себя за хвост. Рано или поздно его, конечно, возьмут. Но это сделают другие, а Степан так и останется с утертым носом…

Глава 20

Никогда

Федот Комов не мечтал о славе крутого криминального авторитета. И даже бы не расстроился, если бы на выходе из изолятора его не ждали свои люди, как это бывает в случаях, когда из тюрьмы выходят крупные и не очень мафиози. Но все-таки чертовски приятно было увидеть знакомые и даже родные лица. Степан Круча, Саня Кулик, Рома Лозовой, Эдик Савельев… Он так был растроган, что пришлось открыть пошире глаза, чтобы осушить набежавшую слезу.

– А я знал, что вы меня отсюда вытащите, – на подъеме чувств, приобняв Степана, сказал он.

Его друзья сделали все, что могли. Сначала они доказали, что Неверова убил Артур Трутнев со своими отморозками, а затем нашли человека, который ехал в маршрутном такси вместе с ним в момент преступления. Парень опознал его, и следователю ничего не оставалось, как освободить его из-под стражи. Обвинения с него сняты, правда, подозрения еще остались.

– Еще б ты не знал, – полез обниматься Кулик.

– Ну и как там, по ту сторону решетки? – спросил Лозовой, крепко пожав ему руку.

– Нормально. Все как в обычном потустороннем мире.

– Добро пожаловать в наш мир! – широко улыбнулся Савельев.

– Куда едем? – спросил Федот. – Домой? Или по закону мафии?

– Ну вот, его уже в мафию потянуло, – развеселился Лозовой. И, кивком головы показав на тюремные окна, заключил: – Нельзя тебе туда больше…

– А куда бы ты хотел? – спросил Кулик. – В баньку?

– Ну да, чтобы все чисто по понятиям, – засмеялся Комов.

– Ага, и девку тебе с длинными ногами, – хмыкнул Лозовой.

– У него жена есть, – сказал Круча. – А девка его уже другому отдана…

– Это ты о чем, Степаныч?

– Увели твою Кристину.

– Кто?

– Шведов увел. Или она его. Вместе они уехали…

– Пусть едут… И мы поедем. Я бы, правда, от баньки не отказался.

– Все будет. И банька, и блины с красной икрой…

Путь в Битово оказался не близким – объективный фактор: пробки, заторы; и субъективный – нетерпение. Но в конце концов машины заехали в огороженный дворик между двумя магазинами. Беседочка, скамеечки, мангал под крышей, клумба, зелень – чистенько все, аккуратно. Хочешь – в сауну иди, хочешь – здесь располагайся – шашлычок, водочка. Но Круча повел народ в сауну.

Степан уже поставил ногу на крыльцо, когда открылась дверь, и оттуда вывалился Сафрон со своей свитой.

Сам красный как рак, в барском халате, пьяный, нахально веселый. Одной рукой он обнимал рыжеволосую красотку, другой – симпатичную блондинку. Девки в коротких туниках, хихикают. А за ними два «шкафа» с непроницаемыми лицами.

Увидев Кручу, Сафрон изобразил недоумение.

– Степаныч?! Ты что здесь делаешь?

В его глазах не было испуга или хотя бы настороженности. Комову это очень не понравилось. Сафрон крутой авторитет, не вопрос, но Кручу он всегда боялся. И его команда внушала ему страх. А здесь ну никакого почтения. Не к добру все это…

– Это ты что здесь делаешь, Сафрон?

– Досуг провожу, …ля. Культурно-развлекательное мероприятие. А что, нельзя?.. И кто ты такой, чтобы спрашивать с меня?.. Говорят, ты частное охранное бюро открыл?

– Ты как из той деревни, Сафрон, – рассмеялся Круча. – На одном конце пукнут, а на другом скажут, что в штаны наделал… Какое бюро? С тобой все в порядке? Чтобы свое бюро открыть, уволиться надо. А я даже рапорт не писал. И не собираюсь…

– Э-э, так говорят, начальник у вас новый, – озадачился Сафрон.

Самодовольная улыбка его блекла, превращаясь в гримасу. Рыжая и блондинка бестолково хихикали, что делало их похожими на глупых синичек, весело щебечущих под тяжелой грозовой тучей.

– Начальник новый, а я на понижение. Снова в уголовный розыск… Я знаю, ты всегда любил наш уголовный розыск, – свирепо сверкнул взглядом Круча.

И резко шагнул вперед, заставив Сафрона попятиться.

– Э-э, Степаныч, так ты что, никуда не уходил?

– И не надейся… Второе предупреждение у тебя, Сафрон.

– Не понял, что это за второе предупреждение?

– Он не понял, – засмеялся Круча, подмигнув Комову. – Видно, нет у него собаки… А у меня была. Гадила, сука. Я ей первое предупреждение вынес, затем второй. А в третий раз я ее просто убил… Второе предупреждение у тебя, Сафрон.

– Ну и шуточки у тебя, Степаныч… – искаженно улыбнулся авторитет.

– Шуточки не шуточки, а у тебя всего десять минут, чтобы очистить помещение…

– Э-э, Степаныч, а может, мы это, вместе? Ну, типа, на мировую… Смотри, какие цыпочки?

Девки уже поняли, в какую сторону дует ветер. Кокетливо улыбнувшись Круче, и та и другая встали в призывные позы.

Степан бескомпромиссно глянул на часы.

– Время пошло… И лебядей своих забери…

Сафрон понуро кивнул и вместе со своим выводком скрылся в дверях сауны. А Степан повел своих подчиненных в беседку.

– Ну не урод, а? – сквозь зубы процедил он, усаживаясь. – Узнал, что мы здесь будем, дорогу нам перекрыл… Частное бюро у нас, вы это слышали?

– Сам же сказал слух запустить, – усмехнулся Кулик.