Мне (не) скучно
Шрифт:
— Ммм… — говорить было тяжело, голова страшно болела, а губы не желали разлепляться.
— Лялечка, кызымочка, проснись. — мама отчаяно звала её, словно умоляя.
— Мам… — Ляля наконец то открыла глаза.
— Дочь! — мама всхлипнула, вытирая слезы. — Дочь…
— Что случилось, мам? — спросила Ляля, удивлённо оглядываясь. — Я в больнице? Почему?
— Все хорошо, дочь. Не волнуйся только…
— А где… дети? — воспоминания лавиной хлынули на неё, вызвав болезненный крик. — Мама!? Егор? Алиса? Матвей?! — Ляля судорожно
— Тише, тише… — рядом тут же материализовались медсестры. Кто-то держал её за руки, кто- то вкалывал лекарство.
— Мама!! — кричала Ляля изгибаясь на кровати, пытаясь вырваться и ищя глазами мать. — Мама!
— Дома, Ляля. С дедом.
Снова темнота укрыла её, унося в мир где все спокойно.
Проснувшись ночью, Ляля прислушивалась к звукам. Сколько она здесь? Очень хотелось домой. Как там её детки? Как Егор? Заплаканное лицо сына стояло перед её глазами, вызывая боль в груди.
А вот мысли о Матвее она гнала от себя. Слишком страшно о нем было думать. Слишком больно.
Незаметно для себя она снова уснула.
Проснувшись утром, снова увидела перед собой маму.
— Мам… — жалобно протянула она.
— Лялечка, дочь. — мама печально улыбнулась уголками губ. — Как себя чувствуешь?
— Лучше. Мне лучше, мам. Как дети?
— Ничего… — Мама отвела глаза. — На сколько уж можно.
— Я давно здесь?
— Три дня. Там тётя Люся была, соседка, она детей забрала и нам позвонила.
— Хорошо… — Ляля снова прикрыла глаза и вздохнула. — Я хочу домой, мам. К детям.
— Я спрошу врача. — мама поднялась и уже выходя из палаты обернулась к ней. — Матвей жив. В реанимации. В коме. Но жив.
Ляля судорожно вздохнула и прошептала- Спасибо.
Мама кивнув, вышла.
«Жив! Спасибо, Боже! Спасибо!», слезы облегчения текли по щекам, смывая ужас неизвестности и чувство глубокой благодарности затопило все ее существо.
Матвей
Ему казалось, что он тонет в горячем песке, погружаясь в него все глубже. Стремясь сделать шаг, он чувствовал как его еще больше затягивает.
«Неужели конец?» какое-то чувство не реальности, не правильности свербило внутри, не давая покоя.
«Какой то странный конец… не правильный», хмыкнул он про себя. Снова попытался вытащить ногу, но почувствовал как ещё сильнее погрузился в песок.
«Бесполезно», обречённо вздохнув, он прикрыл глаза. Тут же пришло воспоминание.
Маленький мальчишка бежит к нему, раскинув руки. Солнце, словно запутавшись в волосах, подсвечивает его голову золотом.
Красивая молодая женщина, катит коляску и тоже помахав ему рукой, улыбнулась. Он почему то знает, что в коляске спит девочка. Маленькая и очень похожая на него, а когда она улыбается у нее на щечках появляются очаровательные ямочки.
Алиса и Егор…
Снова улыбнувшись, он не осторожно пошевелился и почувствовал, как песок ещё сильнее обхватил его
«Это мои дети!», распахнул он глаза, вспомнив. «Ляля! Это моя Ляля!», тепло воспоминаний заставило его сердце сильнее забиться. В висках заломило, появилась боль во всем теле.
Песок, словно живой, с удвоенной силой принялся засасывать его.
«Это конец?», испуганно дернулся он.
Почувствовав, как песок все сильнее зажимает его, затягивая, судорожно задергался, стремясь освободиться. «Нет! Не конец! Мне нельзя конец! У меня дети… Ляля… Я нужен им. Нужен!»
С каждым его движением боль усиливалась, заставляя кусать губы, сдерживая крик. Он изо всех сил старался вырваться, выбраться, вернуться… Потому что ему надо к ним. К семье. К любимым.
Матвей, стиснув зубы, дернулся что было сил и почувствовал как освободился.
«Я смог… я вернулся!»
Глава 18 Прощение
— Мам, а папу скоро выпишут? — Егор с надеждой смотрел на нее.
— Скоро сын, скоро. Ты же разговаривал с ним и он тебе что сказал? — Ляля погладила малыша по голове.
— Сказал, что на следующей неделе. — Егор грустно вздохнул.
— Вот видишь, сам знаешь все. — Ляля ободряюще улыбнулась ему.
— Я просто боюсь… — Егор опустил голову, — что он так специально говорит.
— Нет, сын. Не специально. Он знает как это важно для тебя. — Ляля присела перед ним на корточки. — Посмотри на меня…
Егор, на глазах которого сбили отца, долгое время был в подавленном состоянии. Кричал по ночам, плакал, боялся машин и резких звуков. Но самым страшным было то, что он винил себя в той ситуации. Конечно он был не виноват! Это было просто стечение обстоятельств. У газели отказали тормоза и водитель не справился с управлением.
Но Егор все равно считал себя виноватым. Они были вынуждены обратиться к психологу. Только с его помощью и благодаря бесконечному терпению и любви её и родителей, Егор, смог преодолеть свой страх. И все-таки, иногда, вот как сейчас, он словно возвращался в то состояние.
— Сынок, посмотри на маму! — Ляля снова позвала его и заглянув ему в глаза, блестящие от непролитых слез, ободряюще улыбнулась, — Папа выйдет на следующей неделе. Ему нужна будет наша помощь конечно, но он выйдет из больницы. Все хорошо.
— А мы заберем его к себе?
— Конечно! — Ляля мягко улыбнулась и крепко обняла сына. — Мы же нужны ему.
Егор кивнул и словно выдохнул, успокаиваясь.
Ляля же напротив, растерянно замерла, стоило Егору убежать на улицу.
Конечно, она понимала что забрать Матвея к ним это правильное решение. Просто ей было тяжело принять это решение. Потому что она чувствовала свою вину перед Матвеем. Это она ему желала смерти и он чуть не погиб. Из-за нее!
До сих пор перед её глазами стоит ужас тех дней. Она покачала головой, прогоняя не нужные мысли.