Мне нужно, чтобы ты ненавидела меня
Шрифт:
— О, — говорит он удивленно, — это здорово! Я горжусь тобой за то, что ты дала этому шанс, малышка, — через несколько секунд он добавляет, — твоя мама тоже была бы рада.
Моя мама была учительницей английского языка, увлеченной миром. Хотя временами я задаюсь вопросом, не была ли она слишком увлечена идеализмом. Она постоянно терялась в присутствии слов, поглощая их, и изливая их на страницы ее дневников. Мне еще предстоит заставить себя прочитать ее дневники, которые хранятся на чердаке дома моего детства.
Были времена, когда я сидела в своей комнате, уставившись
— Как у тебя дела, пап? Дома все в порядке? Счета оплачены?
Мой папа склонен оставлять вещи забытыми, когда он слишком перегружен ими. Мы не испытываем особых финансовых трудностей, но у нас также нет свободных денег, особенно с единственным доходом и моим обучением в колледже, за которое платит мой отец. Я взяла студенческий кредит, но мой отец настоял на том, чтобы оплатить часть обучения, утверждая, что он откладывал деньги на это с тех пор, как мне было пять.
— Не беспокойся об этом, я справляюсь. Тебе не нужно присматривать за мной. Сосредоточься на своей учебе. Начни все сначала, заведи друзей… поживи немного для себя, — говорит он, но меня это не убеждает. Я мало что могу сделать, кроме как поверить ему на слово.
—
Проходит несколько дней. Я посещаю свои занятия и работаю в кафе в три смены, я так и не сталкивалась с дядей Мии, Броуди, после «собеседования». По сути, Миа заботится о передней части кафе со столиками и кабинками, а Броуди выполняет внутреннюю часть, одновременно работая над «проектом». К сожалению, Миа не дала мне никаких разъяснений относительно того, что означает этот проект. Тем не менее, приятно заниматься делами и входить в привычную жизнь студента университета.
Наступает полдень пятницы, и все отвлекаются на разговор о первой вечеринке семестра.
— Проходи, садись. Я сделаю тебе макияж, — Лив подводит меня к стулу возле своего туалетного столика, не давая мне шанса отказаться. Кисти для макияжа разбросаны по столу со всеми мыслимыми цветами теней для век.
— Ты когда-нибудь была на одной из них? — спрашиваю я, пока Лив вертит одной из кисточек на моем закрытом веке.
Я и раньше бывала на домашних вечеринках в старших классах. Это было то, чем занимались все, и, будучи одной из популярных девочек в школе, я почти обязана была присутствовать.
Лив смеется. — Не на вечеринке братства, но я была на множестве домашних вечеринок. С тобой все будет в порядке. Выпивка, веселье, — успокаивает она меня.
Есть тревожное предчувствие, что это будет катастрофой.
Лив не позволяет мне взглянуть в зеркало, пока она не закончит «шедевр», как она это называет. Я ахаю, когда она протягивает мне зеркало. — Ух ты.
— Я знаю, я хороша в этом, — она снова смеется. Я не могу перестать смотреть на девушку в зеркале. На себя.
Я давно не красилась, и даже тогда это выглядело не так хорошо. Лив не переборщила, мои тени для век светлые, но темные круги скрыты. Моя внешность яркая, покрытая светлыми
Глядя на себя в зеркало, я вспоминаю, как я похожа на свою мать. Я унаследовала ее внешность, но характер моего отца, хладнокровный и спокойный, даже когда попадаю в сомнительные ситуации.
— Спасибо, — говорю я Лив.
Она пожимает плечами, как будто в этом нет ничего особенного. — Итак, у тебя есть что надеть? Предпочтительно платье? — она приподнимает брови.
— Я уверена, что смогу что-нибудь найти, — я направляюсь в свою комнату, прежде чем Лив попытается одеть меня в свою откровенную одежду. Это творит чудеса с ее телом, но я немного более застенчива и стремлюсь быть незаметной.
Я выбираю черное платье и надеваю под него белую водолазку под самую шею. На улице холодно, и я не собираюсь отмораживать свою задницу ради этой вечеринки. Сочетая платье с белыми кроссовками, я оглядываю себя в зеркале в полный рост у своего шкафа. Платье красиво облегает мои изгибы, и я снимаю резинку со своих шоколадно-каштановых волос, позволяя им свободно падать на спину.
Внизу у Лив стоят в ряд две рюмки. Она пододвигает одну ко мне, и я открываю рот, чтобы отказаться. Лив надувает губы, прежде чем я успеваю что-то сказать. — Ну же, пожалуйста.
Начать сначала.
Заводить друзей.
Пожить немного для себя.
Слова моего отца эхом отдаются во мне. Он произнес мне целую речь, чтобы побудить меня приехать сюда. Я почти уверена, что это не то, что он имел в виду, но я должна с чего-то начать.
Удивляя саму себя, я тянусь за рюмкой и запрокидываю голову, выливая содержимое в горло. Моя мгновенная реакция — кашель и рвотный позыв, но я сдерживаю позыв, и в конце концов затяжной привкус алкоголя исчезает.
— Кстати, это не мой первый выбор наряда… но на тебе он выглядит потрясающе, — говорит Лив, сделав глоток и сморщив лицо. Мальчики уже на вечеринке, так что здесь только Лив и я.
До дома братства всего пятнадцать минут ходьбы через поля деревьев, по узкой тропинке, на которой нет никакого освещения. Воздух свежий и чистый, с оттенком древесного аромата. Листья хрустят под нашими ногами, и мы придвигаемся ближе друг к другу при звуке любого шума.
Как только мы подходим ближе и выходим на дорогу, я слышу, как гремит музыка, должно быть, поэтому местные жители не живут так близко к университету.
Люди собрались вокруг лужайки перед домом. Некоторые разговаривают со своими друзьями, смеются. Других уже тошнит, наверное, они рано начали пить. Я отворачиваюсь от них, пока меня не затошнило.
Лив берет меня за руку и тянет к входной двери. Она здоровается с несколькими людьми, и они здороваются с ней в ответ. Мы не останавливаемся, пока не оказываемся внутри, и она наливает нам напитки в два красных стакана. Покачивая головой в такт музыке, которая способна пробить барабанные перепонки стоя слишком близко к динамику, она протягивает мне стакан, пока ее глаза осматривают помещение.