Мне приснилось лондонское небо. В поисках мистера Дарси
Шрифт:
– Скажи, что будет дальше?
– Дальше? Дальше будет фантастический секс.
– Нет, потом, когда мы вернёмся. Ты должен уехать от Магды. Мы не можем больше встречаться украдкой. Я не могу больше скрываться от коллег, я хочу сказать, что мы любим друг друга и живём вместе.
– Я поговорю с ней на Рождество, – согласился Слава. – Никто не бросает подружек перед самым Рождеством, это дурной тон. А на Новый год мы будем вместе, – и он затащил Арину под одеяло.
В три часа дня они обедали на Монмартре, в маленьком уютном кафе, оформленном в стиле арт-деко. Арина впервые пробовала знаменитый луковый суп с гренками и уже была согласна переехать в Париж навсегда.
– Не путайте туризм с эмиграцией, – усмехнулся Слава и заказал ещё одну бутылку вина.
– Я так не хочу уезжать! Что такое два дня для Парижа! Я хочу ездить сюда постоянно. Может, мне действительно стоит приехать сюда на летние курсы?
– Ну, для этого тебе придётся начать работать по ночам. Работая на Сусанну, ты никогда не разбогатеешь, даже если падёшь в бою смертью храбрых.
– Почему же ты на неё работаешь?
– У нас с ней свои договорённости, – уклончиво ответил Слава и закурил.
Глава 23. Столик на одного
Рождество пришло пасмурное и продроглое. Первое бесснежное Рождество в Арининой жизни. Холодный и сырой ветер, продувающий английские улицы, не позволял насладиться прогулкой. В такую погоду можно было только сидеть дома у камина, в компании семьи и индюшки, но на этот раз не было ни камина, ни семьи, ни индюшки. На самом деле, не было вообще ничего, что создало бы праздничную атмосферу. Позвонив родителям, она застала их в весьма будничном настроении – в России был рабочий день, и даже ёлка в доме ещё не была наряжена.
– Мышонок, что тебе за дело до католического Рождества? Самое главное, чтобы Новый год ты встретила в весёлой компании, а седьмого января можешь сходить в православную церковь, – миролюбиво предложил отец.
Так-то оно так, но именно по поводу католического Рождества в стране дали четыре дня выходных, и она провела их в одиночестве, слоняясь по пустому дому. Пашка все праздники работал на корпоративных рождественских вечеринках, в ресторанах в такие дни платили по двойному тарифу, а он давно жаловался, что поистончил свои запасы, пока сидел без работы. Алёна с Максом уехали в Литву к родителям, а Наташа была по уши в делах. На само Рождество Наташа пригласила гостей и позвала Арину к столу, Арина посидела часа полтора с украинцами, обрывками улавливая смысл их говора, но когда выпили и начали ругать москалей, поднялась к себе в комнату. Тоска, тоска, тоска. Слава отмечает Рождество с Магдой и даже ушёл в среду пораньше с работы – все поляки посещают рождественскую службу в католических соборах. Этого момента она никак не понимала. Слава не был поляком, не был католиком и, по его словам, жил с Магдой как с соседкой, на взаимовыгодных условиях. Пусть он хочет оставаться порядочным человеком и не портить ей Рождество. Но зачем при этом идти вдвоём на мессу?
В рождественский и последующий дни городской транспорт не работал, магазины закрылись на праздники. Отсидев дома первый день, Арина отправилась было на прогулку, но сырой промозглый ветер не дал уйти далеко. Да и бродить по непривлекательному Льюишему не тянуло. Прогулявшись до ближайшего парка и обратно, она вернулась в свою комнату и в очередной раз взялась за книгу на английском. Телевизора нет. Компьютера нет. Даже книг на русском языке нет. Тоска. Слава не позвонил, и она не стала тревожить его. Человеку предстоит непростой разговор с женщиной, с которой он прожил долгое время. Лучше не мешать. Она опять отложила книгу и взяла в руки фотоаппарат. После просмотра парижских фотографий её настроение немного улучшилось. Она спустилась в гостиную поговорить с Наташей. Наташа предупредила, что на следующий день начинаются рождественские распродажи, где отличные вещи можно ухватить за половину, а то и меньше цены, но Арина не заинтересовалась. После оплаты колледжа и визы денег не оставалось совсем. Плюс расходы по Парижу. Ещё месяц назад была целая тысяча фунтов, а теперь опять ничего нет. Как и когда она отдаст долги Олежеку – совершенно непонятно. Может, не надо было продлевать визу, а ехать домой с этими деньгами? Но ведь её жизнь только начала налаживаться! У неё есть постоянная работа и Слава, а теперь и разрешение на работу. Конечно, она скоро отработает эти деньги. А когда отработает – можно будет опять путешествовать. Денег жалко. Заплатила шестьсот фунтов за колледж, ходить в который нет времени, и двести пятьдесят за продление визы. Если бы для проживания в стране ей была не нужна виза, сколько бы денег сэкономилось! Она тяжело вздохнула. Нет, не до распродаж. С января нужно опять перейти на режим жёсткой экономии. Если они решат со Славой жить вместе, он сказал, будет дешевле, чем одной, может, и получится отложить.
Вернувшись после праздников на работу, Арина застала Славу не в лучшем расположении духа. Он сидел мрачный и не отходил от рабочего стола весь день. Девчонки переглядывались между собой, но никто ничего не говорил.
«Наверное, разговор с Магдой прошёл не слишком гладко», – подумала Арина, и хотя её распирало желание подойти к нему и обнять, она сдержалась и углубилась в дела. Сусанна тоже, казалось, была не в духе. Весь день она срывалась без повода и придиралась к Арине по мелочам. «Наверное, узнала про Париж, – догадалась Арина. – Ну, рано или поздно это должно было всплыть наружу. В конце концов, мы – свободные люди, и даже самый суровый начальник не может запретить сотрудникам любить друг друга». В пять часов Славе позвонили на мобильник, он коротко переговорил по-польски и вышел на улицу. Арина поняла, что пришла Магда. Через пять минут Слава собрался и ушёл.
На следующий день Арина увидела на его столе два билета в кино, датированные вчерашним днем, на сеанс в половине шестого, и помрачнела. Рождество ещё можно понять. Мессу с трудом. Но зачем ходить в кино с женщиной, с которой ты собираешься расставаться – вообще странно. Может, он и не говорил с ней вовсе? Может, он струсил?
В обеденный перерыв Анютка затащила её на кухню на серьёзный разговор.
– Ариша, ты хорошая девчонка и не знаешь, во что вляпываешься, – зашептала она ей горячо на ухо. – Оставь ты этого пустослова, зачем он тебе сдался, ты с ним только неприятностей хлебнёшь. Не расстанется он со своей полячкой! Знаешь, сколько уже девчонок у него было, ни ради кого он её не бросил. Он за неё держится, потому что она ему с документами может помочь. В этой стране, если живёшь с кем-то больше двух лет, он считается твоим партнёром, по правам схожим с супругом. Он хотел продлить рабочую визу, а Сусанна выставила какие-то условия, которые ему не выгодны. Поэтому ему надо держаться за свою полячку, она ему может документы сделать, оформить бумаги, что они живут вместе, и он может оставаться в стране как её партнёр. Если он по этим документам ещё два года с ней проживёт, то может на ПМЖ подавать. А если он с ней жить не хочет, то он должен продлевать рабочую визу через Сусанну, а она последнее время им очень недовольна. У него выбора нет, понимаешь, его в угол загнали. Ему надо либо под польскую дудку плясать, либо под Сусаннину. Либо домой возвращаться. Ты в эту игру никак не вписываешься. Поэтому он такой злой ходит.
Короткая рабочая неделя завершилась, и начались новогодние праздники. Слава ни разу не подошёл к ней за эти дни и даже не заикнулся о том, чтобы проводить Новый год вместе. Пашка предложил ехать в центр смотреть салют на колесе обозрения. «Пол-Лондона будет там», – заверил он. Настроение у Арины было отвратительное, но сидеть дома не хотелось. Она согласилась. Во время прогулки Пашка пытался расспросить, что произошло, но она только отмахнулась, сославшись на неприятности на работе.
– Так я и думал, что твой хахаль – козёл. Мне он сразу не понравился», – почему-то обрадовался Пашка.
Арина рассердилась на него и велела не лезть не в свои дела. Разноцветные переливающиеся всеми цветами звёзды рассыпались с Лондонского Глаза и почему-то напоминали Париж. В двенадцать часов Пашкины друзья открыли бутылку просекко. С Новым годом! С новым счастьем! Пусть Новый год будет таким же успешным!
«Ещё одного такого года я не переживу», – подумала Арина, беззвучно чокаясь пластиковым стаканом.
Настоящие неприятности случились в первых числах января. Сусанна вызвала Арину в приёмную и добрых полчаса распекала её за допущенную ошибку. Русский клиент, отправившийся на новогодние праздники в Дубай, застрял на иммиграционном контроле в аэропорту. Ему должны были выдать визу по прибытию, все необходимые документы были отосланы партнёрам в Дубае, но почему-то иммиграционные офицеры не нашли его имя в списке. В результате клиенту и его жене пришлось возвращаться обратно в Лондон, и он выдвинул компании «Орион» возмещение убытков на сумму две тысячи фунтов. Сусанна свалила всю вину на Арину, которая занималась визовыми документами. Было сказано много совершенно ненужных слов о чести и совести нашей эпохи, репутации компании, месте под солнцем, о людях, которых берут с улицы и с которыми обращаются, как с членами семьи. В результате, Арине было предложено отработать эти деньги компании, для чего Сусанна предлагала урезать её заработок вполовину и четыре месяца выдавать на руки только четыреста фунтов «на оплату необходимых счетов». Она предложила Арине принять это предложение, либо выплатить эти деньги в один приход наличными. После оплаты колледжа и визы наличных денег у Арины оставалось фунтов сто. Жить четыре месяца впроголодь, расплачиваясь за ошибку, которой она не допускала, она тоже не могла. Получать четыре месяца деньги только на оплату счетов означало ничего не отложить и, значит, опять не вернуть долги Олегу. «Перспективная офисная работа» была потеряна в одночасье. На волне своего расстройства из-за Славы Арина отпустила её без борьбы, но на Сусанну затаила обиду. Просматривая свои папки и электронную почту десятки раз, она не находила очевидных доказательств своей вины.
– Даже если я косвенно виновата в проблеме, это ещё не повод вешать на меня огромные суммы, – оправдывалась она в который раз. – Но хозяин – барин. Сусанна – владелица бизнеса, и доказывать ей что-либо бессмысленно. Хочет – нанимает людей, хочет – увольняет.
– Ты что, даже не защитила себя? – удивился Пашка. – Ты забыла, что это не Россия, здесь самодурство не пройдёт. Никто не взимает с персонала деньги за их ошибки. Если клиенты уходят из ресторана, не расплатившись, никто не вычитает эти деньги из зарплаты официанта, который их не доглядел. Если у продавцов недостача, они не покрывают её из собственного кармана. Ты должна жаловаться на неё!