Мне приснилось лондонское небо. В поисках мистера Дарси
Шрифт:
С Гульнарой дела обстояли с точностью до наоборот. В какой-то момент у неё напрочь пропало влечение к мужу. Собственно, она никогда его особенно не любила, а надо было любыми путями выбираться из родной Казани, где обстоятельства складывались не самым лучшим образом. Подвернувшийся под руку ирландец стал средством передвижения. У неё к тому времени уже был ребёнок от первого брака и бывший муж, истерик и алкоголик, который никак не давал ей покоя, постоянно угрожая, что если она найдёт себе другого мужчину, он убьёт её. Поэтому уехать ей хотелось как можно дальше и спрятаться как можно надёжнее. Своего нового ирландского мужа она терпела несколько лет, даже родила ему ребёнка, но после тяжёлых родов у неё как-то пропало всяческое влечение, года полтора она ещё как-то перебивалась, но со временем муж стал раздражать просто невыносимо, ей стали противны его прикосновения, пошлости, которые он шептал ей на ухо. Ночами, как только его горячая волосатая
Теперь одинокая работающая мать двоих детей должна была достойно держаться на плаву, поэтому пахала как проклятая, потихоньку от Сусанны выполняя какие-то левые заказы и заканчивая учёбу в колледже на факультете «Маркетинг и управление в туризме». После колледжа она собиралась пойти на стажировку в английскую компанию и через два-три года стать независимым консультантом. В отличие от Анастасии, она не особо скрывала подробностей своей семейной жизни тогда, когда она у неё была, и не скрывала своих планов на будущее сейчас. Сусанна даже подумывала предложить ей партнёрство в компании – уж очень хорошо Гульнара работала, если уйдёт – уведёт половину клиентов.
Про Славу никого расспрашивать не надо было, он всё рассказал Арине сам, зазвав её на обед в итальянское кафе. Слава жил в Лондоне уже шесть лет, при этом всегда на легальных основаниях, чем очень гордился. Приехав по студенческой визе, потому что хотелось путешествовать и посмотреть на другую жизнь, а если удастся, и пожить ей немного, он довольно добросовестно учил английский и, едва продлив студенческую визу, начал путешествовать по всей Европе. Умирающие от зависти однокурсники и коллеги по университету, где он преподавал последние годы, получали неизменные открытки из каждой столицы Европы, которую он посетил. Путешествовал он стихийно, используя любую подвернувшуюся возможность, и вёл своего рода рейтинг городов и стран, которые посетил и может посетить, пока британское государство не отправило его на родину. За шесть лет лондонской жизни он побывал решительно везде, и в каком-то роде это уже походило на спорт. Он говорил немного по-испански, немного по-французски, участвовал в заплывах на Дунае и забегах в Дублине, выигрывал на скачках в Аскоте, пил шампанское в «Ритце» и танцевал в тандеме с Бритни Спирс, в общем, жил полноценной жизнью, доводя бывших соседей и коллег до белого каления, ненавязчиво размещая в «Одноклассниках» фотографии своей «полноценной жизни». Первые годы он ловко манипулировал со студенческой визой, пока не наступил момент, когда продлить её уже было нельзя, и он устроился на работу к Сусанне, которая оформила ему рабочую визу. Поняв, что «другая жизнь» его вполне устраивает, он больше не хотел возвращаться в Украину.
– Почему ты уехал? – затронула Арина вопрос, который задавала всем новым знакомым. Она всегда пыталась понять, почему люди с такой готовностью покидают родину, привыкают жить в совершенно новых условиях и принимают решение остаться навсегда.
– Скучно стало, – с лёгкостью ответил Слава на такой сложный вопрос и оторвался от тарелки с гигантской пиццей. – После университета остался на кафедре, преподавал историю зарубежной Европы, и всё как-то не по себе было – столько всего прочитано и изучено, теперь вот уже других учу, а сам ничего не видел. На преподавательскую зарплату по заграницам не разъездишься – сама понимаешь, поэтому решил осесть где-нибудь в Европе, чтобы основательно покататься. Рвался сначала в Германию, потому что немецким немного владел, но в Германии очень тяжело с работой, там уже нашего брата как собак нерезаных. Потом во Францию – вино, сыры, Париж, три мушкетёра, Эммануэль. Не прошёл по возрасту. А в Англию ехали все подряд, к тому же в Англии, считалось, можно неплохо заработать. А зарплата в университете была такая грошовая, что стыдно было с девушками встречаться – ни в ресторан, ни на концерт пригласить нельзя. Привести девушку тоже было некуда – до двадцати шести лет жил с родителями. Для взяток был слишком честный, а упорный труд ровным счётом ничего не менял.
Слава вернулся к пицце, ловко орудуя ножом и вилкой, разрезая пиццу на мелкие кусочки и поглощая их с элегантной небрежностью. Арина не привыкла есть пиццу вилкой, но есть руками не решалась – в её лондонской жизни было так мало возможностей пообедать в приличном месте, и ей не хотелось выглядеть провинциалкой в глазах столичного жителя. Поэтому она сосредоточенно копировала Славины манипуляции с ножом и вилкой, в то время как пицца безбожно остывала.
– Вот, в один прекрасный день бросил всё и уехал. И хотя в первый год лондонская жизнь надавала мне по загривку, как-то выбрался, устроился, визу продлил, в Париж скатался. На второй год и вовсе
– Поначалу думал: вот вернусь домой – и напишу, а пока жить надо, а не за письменным столом сидеть, а жизнь всё набирает обороты, в Лондоне скучать не приходится и домой не тянет. Здесь мировые звёзды в театрах играют вживую, и каждый месяц премьеры фильмов, когда все голливудские звезды проходят по красному ковру на Лейстер-сквер, я на концерты знаменитых на весь мир певцов ходил, на финальные футбольные матчи. Да и место для путешествий удобное – самолёты летают во все концы мира. Я тогда в Европу стал выезжать каждый месяц – только успевал визы оформлять. Во мне давно зреет идея написать книжку про свои поездки, сейчас веду переговоры с разными издательствами.
Арина слушала его с восхищением. Вот как надо приезжать в Лондон! В английских газетах работать, передачи снимать, по Европе путешествовать. Концерты, премьеры, матчи, спектакли. Всё это было так увлекательно и невероятно, казалось, в том же самом Лондоне Слава жил совсем другой жизнью. Как будто в другом измерении. И сам он производил впечатление человека, которому всё даётся легко, играючи.
– Я так понимаю, у тебя девушка – полька, – закинула удочку Арина. – Слышала, как ты по-польски по телефону разговариваешь.
– Да, что-то вроде того, – поморщился Слава. – Познакомились в одной из поездок, оба жили в Лондоне, оба любили путешествовать, на том и сошлись. Сняли комнату в доме. В одиночку жить в Лондоне дорого, она копила на квартиру во Вроцлаве, я на квартиру в Киеве, когда ведёшь совместное хозяйство, вроде как всё в два раза дешевле выходит.
– Отчего же ты не женишься на ней?
– Да мы как-то не думали никогда о женитьбе всерьёз. Она в Польшу хочет вернуться, а я останусь в Лондоне. У нас и любви большой не было, чтобы жениться. Так, сожительствуем на взаимовыгодных условиях. Сначала много путешествовали, а теперь как-то остепенились. Живём по привычке. Грустно и пусто. Я, правда, до сих пор езжу, но больше один.
– Один? Но ведь это должно быть так скучно.
– Когда нет хорошего попутчика, лучше одному, – трагически улыбнулся Слава.
– Расскажи, где ты был!
– Я везде был. Париж и Бордо очень понравились. Версаль стоит отдельного посещения и целого дня. Марсель – так себе городишко, смотреть особо нечего. Монпелье – для тех, кто хочет к Средиземному морю, но считает испанское побережье жарковатым. Венская опера – вот где настоящая сказка, если ехать через Братиславу, меньше часа на автобусе. А можно тот же маршрут проплыть по Дунаю. Сначала по Братиславскому замку побродить, а потом на теплоходе в Вену. Зальцбург хорош и зимой, и летом, там одна архитектура чего стоит! Вечный город Рим – великолепен, но того гляди развалится от древности. Летом ездить противопоказано – в каждую капеллу километровые очереди и жара непереносимая. Милан – скучнейший городишко, тем, кто не интересуется модой, делать там вообще нечего, вот только Ла-Скала заслуживает посещения. Венеция, бесспорно, один из самых достойных городов, она никогда не перестаёт восхищать, туда лучше ехать из Вероны, постояв под балконом Джульетты. Людей там тьма, но обстановка – исключительная, туристы серенады поют, в любви признаются, руку и сердце предлагают. Столицы – не всегда самые красивые города. В Испании лучше ехать в Барселону, чем в Мадрид, а в Бельгии в Брюгге, потому что Брюссель невозможно скучен, там только цветочный ковёр посмотреть и Европарламент. Писающего мальчика, кому интересно. Варшава, разбомбленная и заново отстроенная после войны, выглядит отвратительно, я предпочитаю Краков. Германию не люблю, в Германии хорош только Мюнхен, я туда каждую осень на фестиваль пива езжу, Октоберфест называется. Но моим любимцем, бесспорно, остается Амстердам. До него отсюда рукой подать, несколько часов на автобусе. Каждый раз, когда еду, путешествую на катере по каналам – романтично до невозможности.
– Я тоже хочу путешествовать, но даже не представляю, когда у меня появятся на это деньги, – с готовностью вставила Арина. Слава представлялся ей птицей большого полёта, и ей хотелось соответствовать ему если не возможностями, то хотя бы желаниями.
– Поработаешь несколько месяцев и появятся. Я ведь тоже не бизнес-классом летал. В Англии есть бюджетные авиалинии «Райнэйр», «Изиджет», которые за тридцать-сорок фунтов тебя отвезут в любую столицу Европы и обратно. Если ехать на один день – экономишь на гостинице. За день можно весь центр оббегать, а в большинстве городов больше одного дня и делать нечего. Главное взять с собой путеводитель – в местной библиотеке бесплатно дают – и составить маршрут заранее. Да и гостиницы стоят от тридцати фунтов за ночь – с любой зарплаты позволить себе можно.