Мнемозина, или Алиби троеженца
Шрифт:
– И что же я делаю? – думала я тогда, а сама мерзавка все делала и делала, грех сотворяла, растормошила его писун да впустила в себя, и так любила родного моего, как будто у всего мира отвоевать хотела. Да, только после этого он уже на меня и смотрел, только всех девок подряд в районе портить начал, вроде как в отместку за себя! – Сара замолчала и расплакалась.
– Только не обращай внимания! – махнул рукой Петя. – С перепою, она и не такого может нагородить!
– Ага! – сквозь слезы улыбнулась Сара своим хищным ртом и опять втянула в себя Петины
Как только рассказ Сары кончился, Мнемозина по-тихому заскулила. Одна только Вера стояла сзади меня как тень, и я мысленно скрывался в этой тени. Изредка я оглядывался на нее, как на подтверждение собственной реальности, ибо все, что я делал до этого, казалось мне смехотворной иллюзией моего прошлого.
Труднее всего было Пете, ведь он не просто пришел ко мне в гости, и не просто пил вино и целовался с Сарой! Я воочию видел, как загораются профессиональным блеском его ученые глаза, как лихорадочно работает его мозг, и на лбу его проступают глубокие рабочие морщины, как будто он что-то уже записывает у себя в уме.
Вот он роняет вилку под стол и опускается за ней, чтобы поднять. Сара с виноватой улыбкой смотрит на его исчезающее под столом костлявое тело, и вдруг слышится пронзительный крик Мнемозины: «Ай, черт! Ну, больно же!»
И тут же она снова пищит по-собачьи, еще теснее прижимаясь к моим ногам, а Петя с торжествующей улыбкой вытаскивает из-под стола вилку, и снова садится рядом со своей Сарой, как ни в чем не бывало.
– Что там было?! – с недоумением гляжу я на него, но Петя тут же прижимает палец к губам, приводя меня в еще большее замешательство.
– Да, скажешь ты или нет?! – кричу я, и словно задыхаюсь от злобы.
– Успокойся, – шепчет сзади меня Вера, и нежно проводит ладонью по спине.
Мнемозина уже не скулит, а завывает, а я с ужасным нетерпением жду, когда же закончится этот злополучный вечер, и неужели Петя с Сарой отсюда никогда не уйдут?!
Петя будто прочитал мои мысли, и тут же что-то шепнув на ухо Саре, поднялся из-за стола вместе с ней, и слегка покашляв в кулак, сказал: Нам уже пора! А то что-то мы уже засиделись.
Когда я выходил вместе с ними из гостиной, мне как будто показалось, что Мнемозина, оставшаяся под столом как-то странно вздохнула, словыно было в ее вздохе какое-то облегчение от всего происходящего.
Я и сам вздохнул, и призадумался, – к чему бы все это?
– Может, проводишь нас?! – предложил Петя, галантно взяв под ручку Сару, которая была его выше на три головы.
– А почему бы и нет, – согласился я, и, кивнув Вере, вышел вместе с Петей и Сарой из дома.
Когда мы вышли на улицу, было уже темно. Мы вместе с Петей и Сарой отошли от дома уже на несколько шагов, когда вдруг Петя схватил меня за руку и прошептал: Старик, это настоящая симуляция! Я просто потрясен! Однако больше всего удивил меня ты сам! Ты же сам так долго страдаешь, мучаешься, и совершенно не замечаешь в упор очевидной симуляции! Неужели тебя, судмедэксперта с огромным стажем так легко можно обвести вокруг пальца?! И потом, что ты им сделал плохого, что они все вместе вдруг стали водить тебя за нос?!
– Я, наверное, уже пойду, – прошептал я, еле сдерживая слезы.
– Ты видишь, человеку плохо, а ты ему все свою ерунду городишь, – заступилась за меня Сара, и я неожиданно почувствовал, что она очень прекрасная женщина, и что моему Пете с ней очень повезло.
– А может, все-таки еще поговорим?! – вздохнул Петя, но Сара крепко схватила его, подошла вместе с ним ко мне и поцеловала меня в губы, продолжая держать его за руку как ребенка.
– Счастливо тебе, – прошептала Сара.
– Спокойной ночи, старичок, – пожал мою руку Петя, и они ушли, оставив меня одного посреди вечерней улицы.
Я устало сел на оказавшуюся поблизости скамейку и закурил. Я давно уже хотел бросить курить, но у меня никак не получалось.
Обстоятельства вместе с людьми расшатывали мои нервы, а вместе с ними и здоровье. И тут я почувствовал себя таким старым, таким одиноким и несчастным, и обманутым, что здесь же на скамейке и расплакался.
– Тебе плохо?! – села рядом со мной пьяная девушка в коротенькой юбке. Из-за коротко остриженных розовых волос на голове, она была очень похожа на попугая.
Я промолчал. Впускать кого-либо в свой обманутый мир я не хотел. Мне хотелось разобраться, почему я был обманут и ослеплен собственной же любовью.
Неужели осознание своего возраста, как неровное и нервное вышагивание по канату над бездной, и до сих пор сохранившаяся, как и в годы юности, странная привычка влюбляться в красивых женщин, дали такую ослепительную вспышку моей страсти и любви, моей безумной невесомости?!
– А у тебя закурить не будет?! – спросила она, и я устало протянул ей пачку сигарет.
– А огонь?! – с надеждой улыбнулась она, и я протянул ей зажигалку.
Она закурила. Теперь мы вместе курили и молчали.
– А ты не знаешь, почему все человечество вдруг проснулось?! – спросила она.
– О чем вы говорите?! – я подумал, что она очень пьяна и поэтому не придал значения ее словам.
– Я говорю о том, почему вдруг в 20 веке человечество сразу же создало и машины, и радио, и телевидение, и телефон, и даже шагнуло в Космос?!
– А черт его знает, – улыбнулся я, – меня, например, всегда почему-то тянет в Космос. Наверное, потому что там находится какая-то великая тайна, какая-то высшая неизвестность, вместе с тайной нашего рожденья!
– Посмотрите на звезды, как они красиво мерцают, возможно, они сейчас освещают жизнь других разумных существ, которые живут от нас далеко-далеко.
– Да, – вздохнул я, – я тоже когда-то об этом думал!
– Ты веришь в жизнь на других планетах?!
– А почему бы и нет! Я верю во все, что может быть, даже в нашу с вами связь!
– Ты говоришь про интимную связь, – засмеялась она.
– И про нее тоже!
– А что, вы мне очень даже нравитесь, – она прижалась своим коленом к моему, продолжая восторженно мне улыбаться, – наверное, вы очень опытный мужчина?