Многодетный принц
Шрифт:
Г Л А В А 22.
СССР. Тула 1992 год.
– Докладывайте, Виктор Павлович, - предложив сесть, сказал начальник УВД Тульской области полковник милиции Панарин.
– Меня в первую очередь интересует дело по убийству людей из банды Хачатурова.
– Восемь человек убиты из пистолетов "Вальтер" и "Парабеллум". Свидетели убийства не выявлены. Стреляли из трёх разных стволов с близкого расстояния. Очевидно имелись глушители, поскольку никто выстрелов в ближайших домах не слышал. Пятеро убиты в машине "Волга", трое в кустах у дороги. Задержан один из бангруппы Хачатурова с отрезанными пальцами, по кличке Сивый. На
Бык не стал возвращаться на хазу. Он спрятался у своей подруги и позвонил только через три дня.
– Сивого взяли, остальные в морге. Подходи к кафе с заднего хода, - сказали ему.
Бык снял бинты с кистей рук и залепил раны пластырем телесного цвета, чтобы не бросались в глаза. Пальцы уже чуть поджили и не кровоточили.
– Рассказывай, - проводил его в маленькую комнатку в подсобке Монета.
– Хачатур поехал к паханам, терки тереть. Хряк очень заинтересовался, кто это на его территории братву мочит.
– А нечего и рассказывать. Михасик тормознул напротив парочки. Кот вместе с Сивым выскочили со шпалерами в руках. Кот крикнул: "Стой, сука!" Я в это время выскакивал с другой стороны машины. Успел заметить, как фраер задвинул чувиху за спину. До них и было метров пять. Выскочил из-за лайбы и вырубился. Успел засечь, как Сивый на бульвар приземлился. Да и Кот уже лёг. Очнулся - пальцев нет, котлов нет, лапатника нет. Наши по кустам лежат. В "Волжанке" пять трупов. Ну и рванул куда глаза глядят. Отлежался у биксы знакомой, пока чуть отпустило.
– Это ты правильно сделал, что на хавиру свою не попёрся. Сивого, такого же счастливца, как и ты, менты на его хазе взяли. Тоже без пальцев. Но живой. Остальных
– Чисто было. Проулок тихий. Но вырубал нас не тот фраер с девчонкой, он спокойно стоял, только крикнул что-то типа "Атас!".
– Ну и чем вас по-твоему отоварили?
– Не знаю, свет мгновенно погас. Может шокер какой, а может ещё что.
– Ладно, - сказал Монета, доставая виски и закусь из шкафчика, - будем Хачатура ждать. Стакан то хоть удержишь?
– Лей, счас проверим!
Выпили, закусили. Монета налил ещё и спросил:
– Узнаешь хмыря и тёлку, если придётся?
– Срисую враз. У фраера взгляд жесткий, как у мокрушника. А лялька просто бутон. Глазищи - во!
– показал он на край стакана.
– Только прищур нехороший, как будто целится.
Левон прикатил на грузовике, вместе с Ракитиным. Аванесов был в гражданке, Ракитин в форме. Оба вооружены. Ездили в Калугу.
– Можешь поздравить командир, - отчитался Аванесов.
– Семь с половиной тысяч за машину взяли. Через жучка местного продали. По дороге заправились, четыре канистры бензина в кузове. Надо будет местные сёла объехать, в сельпо подешевле будет, да и картошки можно будет мешков двадцать купить.
– Вот завтра возьми пару бойцов и езжай. Сети или бредень посмотри. Взвод соображающих надо будет по грибы отправить с толковым прапорщиком. Подосиновики, подберезовики, белые, рыжики, лисички маслята, грузди ещё можно, ничего другого не брать. Подсушим, засолим, всё можно суп сварить или к макаронам дать. Женщин можно привлечь, всё какое-то развлечение, прогуляются, свежим воздухом в лесу подышат. А то моя мне уже всю плешь проела, когда в город поедем.
– Ревнует она тебя Виктор Михайлович. Зря ты ей рассказал, что тебя девица подлечила, - хмыкнул Ракитин.
– Раньше ты был хромым, а теперь живчиком скачешь.
– Да, Людмила действительно сделала чудо, - согласился майор.
– Но говорила, что ещё два сеанса надо, чтобы полностью восстановить. Я всё про себя надеюсь, что заедет. Да и Симоненко второй день в санчасти лежит, в госпиталь, наверное, придётся везти. Фельдшер подозревает аппендицит.
– Командир, а ты раньше не говорил, что Людмила может повторно приехать, - сказал Аванесов, расплываясь в улыбке.
– Она и не обещала.
– Вах, какая девушка, мне бы такую, - с загоревшимися глазами выдал потаённое Левон.
– Появится ещё раз - предложу руку и сердце!
– Мне уже завидно, что я с вашей красавицей не познакомился, - сказал начальник штаба.
– Ладно, девушки - это хорошо, а что мы будем делать, товарищи офицеры, если к осени мазут для котельной не завезут? Или электричество паче чаянья отрубят? На дизеле мы неделю можем просидеть и всё.
– Не посмеют госсеть отрубить!
– сказал Ракитин.
– У нас же всё от неё запитано.
– Да кто нас спрашивать будет, - буркнул Тарасов, - отключат рубильник и всё! Войны нет, никому наша связь не нужна.
– Посадим бойцов в грузовик, захватим подстанцию, и заставим включить обратно, - запальчиво выдал Левон.
– Только и остается, что вооружённый захват. А с железнодорожной станции прихватим цистерну с мазутом, - хмыкнул командир.
– А потом поедем в Тулу и пару гастрономом вытрясем. А потом все хором под трибунал, или в леса под Тамбов.
– Дивизия поддержит!
– Поддержит, но не прикроет от противоправных действий. Объявят мятежниками и сливай воду.
– Если через месяц не дадут продовольствие, - сказал Аванесов, то всё равно придётся бунтовать или распускать дивизион.
– Ты мне подготовь сегодня бумаги, Левон Вартанович, о том, что у нас продовольствия осталось на три сутодачи и нет ГСМ, а по всему снабжению сводную ведомость, поеду в Тулу к командиру. Может удастся что-то выбить. А насчет котельной думайте. Чем дома и казарму будем отапливать, если не будет ни мазута, ни света. Как дежурство на постах будем нести. Не верится мне, что дальше будет лучше, только хуже.
Г Л А В А 23