Многообразие космоса
Шрифт:
Усилием воли Мора заставила умолкнуть эти назойливые голоса.
Астероид превратился в стену, которая медленно и бесшумно приближалась. Мора видела как раскачиваются узы, связывающие корабль с астероидом. В условиях отсутствия гравитации, свернувшиеся в витки провода так и не распрямились. Она разглядела освещенные солнечным светом детали ландшафта: кратеры, обрывы, хребты, равнины и борозды. Все это выглядело так, словно кто-то измял или растянул поверхность астероида. Судя по всему, некоторые из этих кратеров появились здесь относительно недавно. Они были правильной формы и напоминали чаши с острыми
А еще складчатый ландшафт Эллиса отличался характерной окраской. В основном здесь преобладали серые и черные тона, на фоне которых возникали призрачные тени всех цветов радуги. Хребты и кратеры с более острыми краями казались синеватыми, тогда как более древние области, которые лежали на более низком уровне, были окрашены в едва различимые красноватые тона. Возможно эти тени появились в следствие какой-то космической эрозии, подумала Мора. Возможно, что прошли целые эпохи пока солнечный свет создал все эти тонкие цветовые оттенки.
Она вздохнула. Зрелище было и в правду восхитительным, оно поражало своей необычной красотой, столь характерной для космических объектов. Господи, я просто обожаю все это, подумала она. Как я могу прервать сеанс? Если бы я это сделала, то лишилась бы этого.
И вот теперь, нежно коснувшись пылевого слоя астероида, Бруно наконец прибыл к месту своего назначения.
Технари праздновали победу.
После совещания американской ассоциации содействия развитию науки, которое открылось за год до прибытия Бруно к месту своего назначения, Мейленфант, впервые за последние два десятилетия, вернулся в космический центр Джонсона.
Ему показалось, что городок почти совсем не изменился: те же многоквартирные черно-белые дома, с теми же большими номерами, нарисованными на стенах как это часто делают в детских садах. Эти дома были разбросаны на покрытой травой равнине, площадью в несколько квадратных километров. Равнина примыкала к юго-восточной окраине Хьюстона. Изгородь из проволочной сетки отгораживала дома от Дороги № 1 НАСА. Впрочем, теперь ее уже не называли дорогой НАСА. Здесь еще сохранились запущенные аллеи для прогулок, рестораны быстрой еды и закусочные, которые работали с семи утра.
Но в самом городке не было и намека на присутствие туристов, которые в прежние времена частенько ездили здесь на своих многосоставных эксурсионных трамвайчиках. Здесь имелось множество мемориальных досок, установленных в честь событий исторического масштаба, но теперь было некому делать историю.
Впрочем, вишневые деревья стояли на своих местах, а трава была как и прежде ярко-зеленой.
Но Мейленфант приехал сюда не для осмотра достопримечательностей, а для того, чтобы встретиться с Салли Бринд — начальником подразделения НАСА, которое называлось «Отдел исследований Солнечной системы.» Встреча была назначена в Здании 31.
Поскольку внутри этого здания вовсю работал кондиционер, здешние условия представляли собой разительный контраст с неподвижной и влажной жарой улиц Хьюстона. Мейленфант порадовался тому, что здесь поддерживается нормальная температура. Это напомнило ему старые времена.
Фигура Рейда Мейленфанта нависла над Салли Бринд. Прислонившись к ее столу, он уперся в него мощными костяшками своих пальцев. Почти вдвое старше Бринд, он был для нее легендой из прошлого. К тому же, она боялась его как черт ладана.
— Мы должны отправиться к солнечному фокусу, — начал он.
— Здраствуйте, доброе утро, рада с вами познакомиться, спасибо за то, что вы уделили нам время, — сказала она сухо.
Слегка отодвинувшись назад, он выпрямился во весь рост.
— Простите, — сказал он.
— Не извиняйтесь. Я понимаю, что в вашем возрасте просто некуда девать время.
— Да нет, просто я грубый осел. И всегда им был. Не возражаете если я сяду?
— Расскажите мне о солнечном фокусе, — попросила она.
Он убрал со стула кипу глянцевых листов. Они представляли собой оцифрованные впечатления художника о том, каким мог быть предложенный, но так и не нашедший финансовой поддержки беспилотный полет к спутнику Юпитера Ио.
— Если быть точным, то, я говорю о полете к солнечному фокусу Альфы Центавра — ближайшей к нам звездной системе.
— Я знаю об Альфе Центавра.
— Разумеется… Гравитационное поле Солнца действует подобно сферическим линзам, которые увеличивают интенсивность света далекой звезды. В точке фокуса, расположенной на краю системы увеличение может достигать сотен миллионов раз. Из этой точки было бы возможным поддерживать связь с другими звездами с помощью оборудования достаточного для поддержания связи между планетами одной системы. Быть может, гайджин используют солнечный фокус Центавра как узел связи. Теоретики называют это термином «седловая точка.» Фактически, для каждой звезды существует отдельная седловая точка. Все они имеют приблизительно одинаковый радиус потому что…
— Хорошо. Но почему нам нужно лететь к фокусу именно Альфы Центавра?
— Потому что Альфа была первым источником сигналов, обнаруженным за пределами Солнечной системы. И потому что там находятся гайджин. У нас есть свидетельства того, что гайджин вошли в систему Альфы Центавра в районе ее солнечного фокуса. Оттуда они направили в пояс астероидов группу станций, предназначенных для строительства колоний или для добычи сырья. Теперь Салли, мы располагаем точными данными наблюдений в инфракрасном спектре, которые показывают откуда десять лет назад пришли те, кто проявляет активность в поясе астероидов.
— Но ведь к поясу астероидов приближается наш автоматический зонд. Может быть нам следует дождаться результатов его полета?
— Частная инициатива, которая не имеет отношения к данному вопросу. Солнечный фокус — вот где центр активности!
— Но ведь у вас нет прямых доказательств чужого присутствия в солнечном фокусе, не так ли?
— Нет. Только те догадки, которые мы сделали исходя из данных, полученных в ходе наблюдений за поясом астероидов.
— Но ведь нет никаких признаков того, что там, на краю системы, присутствует огромный звездолет-носитель. А он должен там быть, если конечно вы правы.