Многоярусный мир: Создатель Вселенных. Врата мироздания. Личный космос. За стенами Терры.
Шрифт:
Он вынырнул и усилием воли удержался, чтобы не отфыркиваться. Голова его вновь оказалась под прикрытием листа, и он осторожно выплюнул попавшую в рот воду. И тут увидел, что Колокольник исчез.
В следующую секунду он снова согнулся от боли. Лягушка вернулась и опять укусила за ногу. Из ран лилась кровь и окрашивала воду в розовый цвет. Кикаха быстро подплыл к краю бассейна и одним движением выскочил из воды. Ноги у него дрожали.
Стоя около бассейна, он стянул с себя рубашку и, разорвав ее на полосы, перевязал раны. Зубы у этой твари, должно быть, острые, как у акулы. Они прорезали ткань штанов
Кикахе веселиться не приходилось. Он не знал, зачем Колокольник подался в соседнюю комнату, но подозревал, что скоро он вернется. Ему нужно спрятаться, но необходим лучемет. Не то чтобы его сложно достать. Но до тех пор, пока лягушка не покинет бассейн, сделать этого он не сможет.
Все-таки у него остался нож. Кикаха вытащил его из-за пояса и держал в зубах, пока плескал на дорожку, где накапала его кровь. Затем он выпрямился и похромал мимо бассейна в следующую комнату. Он прошел через коридор с голыми стенами. Комната за ним была такой же, как и комната с бассейном. Там было тепло и влажно, ее заполняла растительная жизнь, не похожая ни на земную, ни на марсианскую. Правда, он пока не видел никакой марсианской растительности, кроме кактусов в долине. Но эти растения были такими высокими зелеными мясистыми и настолько густо росли, что казалось невозможным, чтобы они могли жить в марсианском разреженном воздухе.
Одна сторона стены оставалась прозрачной, и сквозь нее был виден серый туман. И все. Как он ни напрягал глаза, не смог увидеть ничего, кроме серого тумана. И он не выглядел водяным туманом, а состоял из тысяч мельчайших частиц. Больше похожих на какую-то пыль, подумал Кикаха.
Вероятно, он покинул Марс. Пройдя из коридора в эту комнату, он шагнул через врата, мгновенно перебросившие его в здание на какой-то другой планете или спутнике. Гравитация, кажется, не отличалась от земной, так что он, возможно, на планете схожего размера. Облако наверху заставило Кикаху подумать, что он, вероятнее всего, на Венере.
Вдруг он сообразил, что гравитация в здании на Марсе должна быть много меньше земной. Насколько меньше? В шесть раз? Он не помнил точно, но знал, что если бы подпрыгнул, то взлетел намного выше, чем полагалось бы.
Но то здание находилось на Марсе, Кикаха был в этом уверен. Это означало, что здание было снабжено устройствами, создающими земную гравитацию. А еще это означало, что здание могло находиться, скажем, на Юпитере, и тем не менее гигантское притяжение будет сведено к нулю устройствами Властелинов.
Кикаха пожал плечами. На самом-то деле не имело никакого значения, где он находится, если нельзя выжить за пределами здания. Проблема, которую ему требовалось разрешить, состояла в том, чтобы остаться в живых и найти дорогу обратно на Землю. Он прошел еще один голый коридор, а затем попал в сумрачно освещенное громадное помещение, размером примерно с Большой Центральный вокзал в Нью-Йорке. Оно имело форму купола и заполнено серебристой металлической жидкостью, исключая узкую дорожку вдоль стены и небольшого круглого островка в середине. С виду металл походил на ртуть, а дорожка описывала в помещении замкнутый круг.
Островок находился примерно в пятидесяти ярдах от стены. Его поверхность лишь на фут выступала над неподвижной гладью ртутного озера. Островок казался каменным, а в самом его центре возвышался металлический обруч, установленный вертикально.
Кикаха сразу же понял, что это врата, и если он сможет добраться до них, то его переправят в место, где у него, по крайней мере, будет больше шансов. Таковы были правила игры. Если пленник окажется достаточно умным, достаточно сильным и достаточно быстрым — и самое главное, достаточно везучим, — он может освободиться.
Кикаха стоял у двери, потому что прятаться было больше негде. Ожидая, он попытался вспомнить, не было ли в других помещениях чего-нибудь такого, что он мог бы использовать вместо лодки. В голову ему ничего не пришло, кроме дивана, но он сомневался в том, что диван может оказаться плавучим. И все-таки стоило попробовать. Но как же гнать по ртути медленно тонущий или, скорее, быстро тонущий тяжелый предмет?
Пока не попробуешь — не узнаешь. Эта мысль отнюдь не развеселила его. А потом он подумал: а может ли человек плавать в ртути? Кроме того, если он правильно помнил уроки химии, от ртути поднимаются ядовитые испарения.
Теперь он вспомнил несколько фраз из занятий по химии в средней школе. Это было давным-давно, еще в 1936 году, в его настоящем мире: «Не смачивает стекло, не образует выпуклую поверхность, находясь в стеклянном сосуде... обладает слабой летучестью при ординарных температурах и опасна для здоровья из-за отравляющего воздействия... во влажном воздухе постепенно тускнеет...»
Воздух в этом здании, безусловно, отличался влажностью, но металл не потускнел. И Кикаха не смог уловить своим носом никаких испарений и не ощущал отравляющего воздействия. Пока.
Внезапно он напрягся. Он услышал слабое шлепанье ног по камню. Колокольник оставил дверь открытой, и Кикаха не трогал ее. Он стоял по другую сторону, ожидая и надеясь, что колокол не влетит сюда первым.
Он влетел. Черный предмет проплыл через дверь, находясь на высоте примерно четырех футов над поверхностью. Как только он миновал дверь, Кикаха прыгнул к двери и закрыл ее. Колокол продолжал парить на том же месте, где остановился.
Дверь осталась закрытой. Замка на ней не имелось, и Колокольнику нужно только толкнуть ее. Но он остерегался делать это и, вероятно, был весьма потрясен, увидев, что дверь закрылась. Он понятия не имел, ни кто находится за дверью, ни каким оружием располагает его враг. Более того, он теперь оказался в разлуке со своим колоколом, своим самым драгоценным имуществом. Если и верно, что колокол невозможно уничтожить, то верно так же и то, что его можно отобрать у Колокольника и спрятать.
Кикаха подбежал к двери, надеясь, что Колокольник не выстрелит по ней из лучемета. Он ухватился обеими руками за колокол и толкнул его. Колокол оказал сопротивление, но тем не менее сдвинулся. Но по высоте не уступил ни дюйма.
В это мгновение металл на краю двери начал краснеть, и Кикаха понял, что Колокольник обратил на дверь всю мощь своего лучемета и что металл этот и впрямь очень стойкий.
Но почему Колокольник просто не откроет дверь пинком, а потом не выстрелит, стоя в дверном проеме?