Многоярусный мир: Создатель Вселенных. Врата мироздания. Личный космос. За стенами Терры.
Шрифт:
— Ты что, шутишь? — прошептал в ответ Кикаха. — Я чувствую себя, словно в парной бане. Ну, ладно. Вот так.
Он полз, пока его голова не очутилась у коленей Вольфа.
— Когда я порву цепь, не шевелись, — предупредил его Вольф. — У меня есть идея, как привлечь охранников сюда, не потревожив тех, что снаружи.
— Надеюсь, они не будут сменять караул как раз тогда, когда мы начнем действовать, — заметил Кикаха.
— Молись Богу, — ответил Вольф. — Земному.
— А Он помогает тем, кто сам не плошает, — усмехнулся Кикаха.
Вольф рванул изо всех сил, звенья с шумом лопнули. На этот раз часовые перестали разговаривать, а гворл внезапно проснулся. Вольф сильно укусил гворла за палец ноги. Тварь не закричала, а крякнула и начала вставать. Один из часовых приказал ему сидеть, и оба двинулись к нему. Гворл не понял их языка. Он понял тон голоса и увидел направленное на него копье. Он поднял ногу и принялся тереть, скрежеща в то же время проклятия Вольфу.
Факелы стали ярче, когда ноги часовых зашаркали по свободному от земли камню.
— Давай! — скомандовал Вольф.
Он и Кикаха одновременно поднялись и стремительно развернулись, оказавшись лицом к лицу с удивленными шолкинами. Наконечник копья находился в пределах досягаемости Вольфа. Его рука скользнула, Роберт ухватил древко как раз за наконечником и рванул на себя.
Часовой открыл было рот, чтобы заорать, но тут же резко его захлопнул, когда поднятый тупой конец копья треснул шолкина по челюсти.
Кикахе не так повезло. Другой часовой шагнул назад и поднял копье, чтобы метнуть. Кикаха бросился на него, словно полузащитник на игрока с мячом. Они упали, покатились, и копье лязгнуло о стену.
Тишина была нарушена. Часовой заорал. Гворл поднял упавшее рядом с ним оружие и бросил его. Наконечник вонзился в открытое горло часового, и острие вышло из шеи.
Кикаха рывком высвободил копье, вытащил из ножен убитого часового нож и метнул его. Первому вошедшему снаружи шолкину он вонзился в солнечное сплетение по рукоять. Увидев, что их собрат упал, другие, рвавшиеся следом, отступили. Вольф забрал нож у первого трупа, заткнул его за кушак и осведомился:
— И куда нам дальше?
Кикаха вытащил нож из солнечного сплетения другого и вытер его о волосы трупа.
— Не через эту дверь. Здесь их немало.
Вольф показал на дверной проем в противоположном конце помещения и побежал к нему. По пути он подобрал выроненный часовым факел. Кикаха сделал то же самое. Дверной проем был частично забит землей, им пришлось проползать на четвереньках. Вскоре они очутились в проходе, через который насыпалась земля.
Свет луны проникал сквозь отверстие в каменных плитах потолка.
— Они должны знать об этом, — подумал вслух Вольф. — Они не могут быть настолько беззаботными. Нам лучше пройти дальше.
Они едва прошли под брешью в потолке, когда сверху запылали факелы. Беглецы помчались вперед, слыша возбужденные голоса шолкинов.
Секунду спустя в землю врезалось копье, едва не угодив Вольфу в ногу.
— Они бросятся следом за нами. Теперь они знают, что мы покинули главное помещение, — сказал Кикаха.
Они побежали дальше по коридорам, выбирая ответвления, которые, казалось, могли привести к черному ходу. Вдруг пол под Кикахой стал проваливаться. Тот попытался переползти по плите, на которую упал, но не сумел.
Одна ее сторона поднялась, и Кикаха полетел в дыру, закричав и выпустив из рук факел, который свалился туда же.
Вольф остался стоять, уставившись на поднятую плиту и проем под ней. Из дыры не проникало никакого света: либо факел погас, либо дыра настолько глубока, что огонь пропал из виду. В тревоге он подполз к отверстию и, держа факел над краем, поглядел вниз. Шахта, выкопанная в земле, оказалась по меньшей мере в десять футов шириной и пятьдесят глубиной. На дне виднелась куча земли, но там не было ни Кикахи, ни даже вмятины, указывавшей, где он мог бы приземлиться.
Вольф окликнул его по имени, слыша выкрики шолкинов, рыскавших по коридорам.
Не получив никакого ответа, он вытянул тело, насколько сумел, за край шахты и изучил провал повнимательней. Размахивания факелом для освещения темных мест не дало ничего, кроме того, что Роберт сумел разглядеть на куче земли головешку погасшего факела.
Глядя на темные пятна по краям кучи, Вольф предположил, что в стенах у дна имелись выемки. Возможно, Кикаха свалился в одну из них.
Звук голосов стал громче, из-за угла в конце коридора появилось мерцание факелов. Роберту ничего не оставалось, кроме как бежать. Он поднялся, и, замахнувшись как можно выше, бросил свой факел в другую от дыры сторону, а сам прыгнул, оттолкнувшись ногами изо всех сил. Вольф пролетел над проемом почти горизонтально, ударился о край, оказавшийся влажной мягкой землей, и заскользил вперед, пропахав ее носом. Теперь он был в безопасности, хотя ноги его торчали над краем.
Подобрав все еще горевший факел, Роберт пополз вперед. В конце коридора он нашел одно ответвление, совершенно забитое землей. Другое частично перегораживала огромная плита из гладко обтесанного камня, лежавшая под углом в сорок пять градусов к горизонтали. Слегка ободрав кожу на груди и спине, Вольф протиснулся между землей и камнем. За плитой находилось огромное помещение, даже больше того, где держали рабов.
В противоположном конце находилась серия грубых террас, образованная обвалом камня. Он поднялся по ним к углу между потолком и стеной. Сквозь щель проникал лунный свет, и это была единственная возможность выбраться. Он погасил свой факел. Иначе если по крыше здания бродят шолкины, то увидят его свет. У проема он на некоторое время пригнулся, стоя на узком карнизе и внимательно прислушиваясь. Если факел заметили, то его поймают, когда он станет вылезать из дыры, бессильный защитить себя. Тем не менее Роберт прополз, зная, что должен воспользоваться своим единственным выходом.
Он оказался почти на вершине земляного кургана, покрывавшего заднюю часть здания. Ниже его горели факелы. В свете их стоял Абиру, крича что-то и грозя кулаком солдату.
Вольф посмотрел на землю у себя под ногами, представляя, сколько же в ней камней, и вспомнил шахту, в которой предстояло умереть Кикахе.
Он поднял копье и прошептал:
— Аве аткве вале, Кикаха!
Он хотел бы отнять еще несколько жизней у шолкинов — особенно у Абиру — в уплату за жизнь Кикахи, однако следовало оставаться благоразумным. Была еще Хрисеида, и был рог. Но Вольф чувствовал в себе пустоту и слабость, словно потерял здесь часть своей души.