Многоярусный мир: Ярость рыжего орка. Лавалитовый мир. Больше чем огонь.
Шрифт:
— Да ты просто живая сокровищница, Орк, сам себе прииск и ювелир. Скоро ты будешь по самую задницу, человеческую, я имею в виду, в бриллиантах, изумрудах, гранатах, рубинах, сапфирах, аметистах и хризобериллах. Может, даже утонещь в них. Благодари меня, сын мой. Твой отец завалил тебя богатствами, хотя ты не заслуживаешь ничего, кроме пепла и навоза. История о твоей незадачливой удаче и странной смерти распространится по всем мирам — я прослежу за этим, — и ты станешь легендой, способной соперничать с рассказами о Шамбаримене и Манату Ворцион.
В ответ Орк изогнул тело таким образом, что оказался в нескольких дюймах над полом, зачерпнул пригоршню
— Отныне ты будешь видеть мое лицо только на экране, — предупредил Лос. — А от камней тебе никак не избавиться. Тони в своем море красоты!
Он закрыл дверь. Вскоре небольшая круглая панель на потолке ушла вбок, и в отверстие один за другим попадали камни, которыми Орк швырнул в Лoca. Орк собрал их вместе с другими и бросил в унитаз. Через десять минут все они вернулись к нему с потолка.
Джим покинул Орка и снова оказался в своей палате. Не тратя времени на отдых, он тут же принялся читать заклинания. Когда он вернулся к Орку, прошло четыре тоанских месяца.
Молодой Владыка брал заваленные едой блюда с вращающегося подноса в стене. Ему поневоле приходилось в огромных количествах есть и пить, чтобы обеспечить организм энергией для созревания самоцветов. Жажда и голод будили его каждые два часа, так что спал он урывками, однако если бы он вернулся к своему обычному рациону, то меньше чем через сутки умер бы от обезвоживания и голода.
Драгоценности лежали на полу слоем в три дюйма толщиной. При попытках ползать по ним Орк скользил, терял равновесие, и ему стоило большого труда перемещаться с одного места на другое. Однако недавно он испробовал новую технику передвижения, и та сработала. Вместо того чтобы держать свое человеческое туловище вертикально, он вытягивал его в одну линию с туловищем змеи. А затем руками отгребал с дороги самоцветы.
Вопрос теперь заключался в том, от чего он умрет раньше: от слабости шли от удушья. Придет время — и он уже не сможет добраться до подноса с едой и до водопроводного крана, камни погребут их под собой.
Впервые в жизни Орк пришел в отчаяние. Смерть казалась единственным выходом из этой комнаты. Джим, точно так же как и Орк, пал духом и потерял всякую надежду.
Пропутешествовав туда-сюда уже двенадцать раз, Джим вернулся к Орку именно в ту ночь, когда Владыка должен был отважиться на побег или ждать неминуемой смерти, так как между самоцветами и потолком осталось всего несколько футов. Чтобы добраться до подноса с едой и крана с водой, Орку пришлось каждый раз расчищать для себя два глубоких хода. Попытки пользоваться унитазом Владыка давно бросил, отчего в комнате стояло зловоние, напомнившее Джиму о нужнике старого Думского.
За комнатой велось наблюдение через настенные экраны (кстати, почти скрытые под слоем драгоценных камней) — наверное, имелись и другие сенсоры, предположительно на потолке. Лос интересовался сыном лишь от случая к случаю, если только не носил с собой маленький приемник. Впрочем, он мог поручить слугам вести круглосуточное наблюдение. Разумеется, Лоса сразу предупредят — либо автоматика, либо живой оператор, — если узник отважится на какой-нибудь из ряда вон выходящий поступок.
Орк разгреб заново яму у стены над краном. Это не вызовет тревоги у наблюдателей: они видели, как Владыка делает это каждый раз, когда хочет пить. Докодавшись до крана, Орк крепко ухватился за него, надеясь, что кран не оторвется от стены из-за той нагрузки, какой он собирался подвергнуть его. Большая часть его змеиного тела была вытянута по помещению. Попеременно хватаясь руками за металлический кран для сохранения опоры, Орк принялся усиленно извиваться. Видя такое, соглядатаи могли решить, что у него припадок, и сообщить Лocy. Однако со стороны действия человека-змеи вряд ли как-то напоминали подготовку к побегу.
Орк стал шарить кончиком хвоста, пока не нащупал один из ванадиевых прутьев, образующих решетку перед окном. Вытянув еще несколько футов хвоста, он обмотал его в несколько витков вокруг прута. Если рама с решеткой приварена к металлической стене, она устоит против самых мощных его усилий. Но после того как юноша напрягся и пот выступил по всему телу, а жилы вздулись до величины маленьких змеек, рама сорвалась, издав громкий скрежет.
Хватаясь руками за камни, бешено извиваясь всем телом, он быстро добрался до окна, потом продвинулся на несколько футов вдоль стены и принялся молотить хвостом по окну. Сначала минеральные наросты под кожей смягчали боль от ударов. Единственную, зато почти нестерпимую боль причиняли Орку разрывы кожи над незрелыми камнями. Затем все камни вылетели, и удары уже незащищенным хвостом заставили юношу стиснуть зубы от совсем мучительной боли. Окно покрылось кровью.
Когда Владыка окончательно решил, что больше не сможет наносить удары, окно вывалилось наружу. В отверстие тут же хлынул водопад самоцветов. Орк подполз к окну и высунул хвост наружу и вверх. Водя им по стене над окном, ему удалось нащупать какую-то вертикальную опору. Орк обмотал хвост вокруг ее основания и просунул в окно голову и плечи. Единственным источником света была луна, но Владыка разглядел, что держится хвостом за металлическую статую. Теперь он точно знал, в каком месте огромного, запутанного города-дворца он находится — в северной части одного из зданий, воздвигнутых на самом нижнем уровне. Это строение простояло уже около двух тысяч лет, и родители Орка давно поговаривали о том, чтобы снести его и построить новое, так как слишком нарядный стиль рококо больше не отвечал их вкусам.
Орк покрепче стиснул хвостом ноги статуи и вылез из окна. Какой-то миг он висел вниз головой, вытянувшись в полную длину своих двух тел. Потом мощные змеиные мускулы подняли его, и он выгнул свое длинное тело, пока не оказался лицом к стене и не ухватился за плечи статуи, после чего отцепил хвост от основания статуи. Пальцы едва выдержали вес оставшегося на миг без опоры змеиного туловища. А затем Орк поднял эту часть себя вверх и обмотал вокруг статуи у себя над головой. Так, передвигаясь от статуи к статуе, он и добрался до крыши.
Как он и ожидал, там находилось несколько летательных аппаратов разного типа и размера. Орк выбрал машину класса «Скакун II» ослепительно-белого цвета — она была достаточно велика, чтобы вместить его огромное тело. Однако расположиться в кресле пилота так, чтобы иметь возможность управлять «Скакуном», оказалось не так-то легко. Переднюю часть змеиной половины пришлось втиснуть в промежуток между двумя сиденьями, а потом изогнуть ее так, чтобы человеческая половина могла дотянуться до панели управления. За неимением ног на педали приходилось нажимать тоже руками. Из-за этого полет будет неуклюжим, когда машина пойдет не на автопилоте, но он мог справиться с этим без особого риска — если будет осторожен при определенных маневрах.